– А от Брайаса вы что хотите?
– Мила с трудом сдерживала улыбку.

– После того, как котик мой пропал, с чердака стали доноситься странные звуки, как будто кто-то коготками по стеклу водит, воет диким голосом, а иногда и попискивает!
– Веерка перешла на трагический шепот, так широко распахнув глаза, что Мила испугалась, как бы они сейчас не выпали.

– Так может, это Маркизик застрял, и выбраться не может?
– предположила девушка.

– Да? А кто тогда напакостил на кухне? Все чашки перебил и крынку со сметаной опрокинул. А еще я обнаружила это!
– Веерка вынула из складок юбки длинное темно-фиолетовое перо.

Теперь Мила наконец-то поняла, к чему она клонит. Женщина свято верила, что у нее на чердаке поселилась капра - дух-пакостник, поселяющийся на чердаках и являющийся людям в виде сороки. В целом, вполне безобидная тварь, ну подумаешь, по ночам подвывает и скребется, а иногда портит еду, гадит на кухне и таскает вещи. Но в Балоре верили, что капра на своем хвосте приносит болезни и неудачи, поэтому старались гнать сорок, ворон и даже галок подальше от своих жилищ, боясь, что среди них может затеряться злосчастный дух. У Милы на этот счет было свое мнение. Еще неизвестно, кому больше не повезет, Веерке или капре, если та все-таки отважиться поселиться в ее доме. Потому как характер у женщины был непростой. Они с Леей даже спорили, кого у Веерки в роду было больше: упыриц или кикимор.

– И я хотела, чтобы Брайас проверил, все ли в порядке на чердаке, - намекнула Блосс.

Считалось, что если произнести имя духа в слух, он навсегда поселится в доме и выгнать его оттуда сможет только очень опытный маг.

– Брайас должен вернуться через пару дней.

Веерка разочарованно надула губки.

– Но может быть вы?..
– вдруг предложила она, с новой надеждой поглядев на девушку. Внутренний голос Милы тихо взвыл, глядя на соседку. Блин, от нее же теперь не отвяжешься! Слово "нет" для Веерки как команда "фас" для собаки, только еще сильнее кидается на жертву и уже не выпускает, пока та окончательно не обессилит и сдастся на милость победителя. Не желая тратить время на препирания с соседкой, Мила вздохнула и, сняв с плеча сумку, сказала:

– Хорошо, пойдемте.

Стремянки хватило только до карниза, по которому Миле пришлось идти меленькими шажками до чердачного окошка, в котором исчез незабвенный Маркиз. Добравшись до места, девушка заглянула внутрь. В нос тут же ударил мерзкий запах подвяленной мертвечинки - кто-то здесь действительно сдох, причем не так давно. Сквозь душный полумрак чердака ей удалось рассмотреть останки неизвестного, и на счастье госпожи Блосс, это был не кот. На полу в центре вытянутого желтого пятна от второго чердачного оконца, лежала распотрошенная сорока. А вот кот...

Мила заметила в углу чердака тень, метнувшуюся к другому оконцу. На секунду стало темно - кто-то прошмыгнул в проем окна и исчез на противоположной стороне дома. Мила почти бегом спустилась с лестницы и, ничего не говоря Веерке, обогнула дом и, выглянув из-за угла, внимательно осмотрелась. И почти сразу заметила сильно колышущиеся листья бадана, будто кто-то под ними улепетывал подальше от дома. Проследив за беглецом, девушка увидела как этот "кто-то", обогнув высохший искусственный прудик, затаился у полуразвалившейся садовой статуи мало, чем отличавшейся от пугала, разве что небольшим пьедесталом. Именно он и привлек внимание Милы.

Продравшись сквозь заросли, прикрывавшие основание статуи, девушка обнаружила, что пьедестал был полый. То, что статуя при этом до сих пор не упала на землю, объяснялось тем, что пьедестал был сделан из плотно подогнанных мраморных пластин в три пальца толщиной, а статуя - из алебастра, причем не самого лучшего качества. Глядя на нее, нельзя было точно сказать, кого она изображала - или пышнотелую девицу, или мускулистого героя - хорошо сохранились только мощные икры и округлые бедра. Все остальное было в крайне плачевном состоянии и носило следы неоднократных переделок - наслоения более позднего, светлого гипса. Возможно, когда-то она была сначала одним, потом другим...

Присев у щели в основании этого гибрида, Мила услышала недовольное урчание, предупреждавшее каждого, кто решит покуситься на данное элитное жилье в центре столицы, что у него уже есть хозяин.

– Похоже, он там, - девушка взглянула на Веерку.

– Кис-кис-кис! Маркизик, выходи!
– женщина склонилась к щели, но урчание только усилилось.
– Достаньте его!

– Ну уж нет!
– фыркнула Мила.
– Он мне все руки исцарапает!

– Но как же Маркизик?!

– Веерка! Вы хотели, чтобы я посмотрела, не завелась ли у вас капра, - Веерка испуганно вытаращила глаза, чем еще больше разозлила Милу.
– Так вот, ее здесь нет, и никогда не было! Просто ваш кот охотился на сороку - отсюда беспорядок на кухне, перо, а также странные звуки на чердаке. Если не верите, можете сами забраться наверх и посмотреть. Или подождать, пока мерзкий запах дойдет до нижних комнат. Думаю, при такой жаре долго ждать не придется!

– Ну хотя бы посмотрите!
– попросила женщина.
– Пожалуйста!

Злясь на собственную мягкотелость, девушка склонилась к щели. Из темноты на нее смотрела пара желто-зеленых злобных глаз, урчание перешло в низкий вой, служивший коту боевым кличем. Неожиданно послышалось пронзительное попискивание.

Мила рассмеялась и поднялась на ноги.

– Кажется, ваш Маркиз оказался Маркизой, - со смехом ответила она, отряхивая колени от травы.
– Либо у него появилась подружка. В любом случае, вас следует поздравить с пополнением семейства!