Маг и девушка молча наблюдали, как серебристый вихрь исчезает вдали, оставляя за собой чуть примятый след на траве. Мила все еще пребывала в очарованно-восторженном настроении, оставаясь под впечатлением от этих прекрасных и вольных животных. А вот у Брайаса на душе было тяжело и немного тревожно.

– Ты должна остаться здесь, - тихо сказал Брайас в наступившей тишине, продолжая смотреть вслед единорогам.
– Это будет обычное собрание, и я вернусь через три-четыре дня, так что тебе совсем не зачем ехать со мной.

Мила подняла на него глаза. Как?? Почему?? Разве он забыл о видении? Ей совсем не хотелось отпускать его одного - нехорошее предчувствие, зародившееся еще после сообщения от Казимира, теперь переросло в окрепшее чувство страха не за себя, за него. Совет Ковена редко проходит без последствий, особенно если он внеочередной. И внутренний голос подсказывал ей, что вернется он не скоро, несмотря на все обещания.

– Хорошо, - также тихо, ровным голосом ответила она, глядя в сторону.
– Но Маришка и Ванда... Они знают?

– Я уже предупредил их, - бесцветно ответил он.

Тяжесть на душе не только не прошла, но и усилилась - еще чуть-чуть и он просто пошлет к черту Ковен и никуда не поедет. Но он обязательно должен там быть! А Миле просто необходимо пересидеть здесь, подальше от Совета, пока они не придумали, что делать дальше с Ключом. Он знал, что здесь безопасно, что Лесс, Маришка и Ванда позаботятся о ней, но все равно не хотел оставлять.

Девушка оглянулась - Брайас сидел, ссутулившись, и смотрел прямо перед собой, словно глубоко задумался о чем-то тревожном. Нехорошо отпускать его с таким настроением. Заставив себя улыбнуться, Мила прижалась к его спине и, обняв, прошептала:

– Хорошо... Только возвращайся скорей... любимый.

Он накрыл своей рукой ее ладонь и совсем повесил голову.

– Знаешь, - вздохнув, она доверчиво положила подбородок ему на плечо, - это даже хорошо, что ты едешь в Стоград. У Леи должна вот-вот закончиться сессия, и она получит распределение на первую самостоятельную практику. Узнаешь, куда ее отправят, а когда вернешься, мы могли бы заехать к ней. Заодно проведаешь Риссу, она должна была уже приехать от сестры. Передашь привет Казимиру...

– Мда?
– Брайас повернул к ней голову и иронично приподнял бровь.
– А что я скажу Веерке? Она ведь наверняка соскучилась по своей любимой соседке.

– Хм...- Мила задумчиво уткнулась носом в плечо.
– Скажи, что я сильно растолстела и не смогла сесть на коня.

– За несколько дней?

– Тогда просто скажи, что местный врач запретил мне ездить верхом и теперь, пока не рожу, в Стоград не приеду, - насмешливо улыбнувшись, она слегка отстранилась, чтобы маг смог повернуться к ней лицом.

– В таком случае, придется потрудиться, чтобы как можно скорее вернуть тебя домой, - он хитро улыбнулся, крепко обвивая руками ее талию и усаживая ее себе на колени. Теперь настала очередь Милы удивленно приподнимать брови:

– Ммм? И как же ты будешь помогать? Устроишься на курсы акушеров-гинекологов, или станешь бабкой-повитухой?- съехидничала она.

Брайас рассмеялся:

– Ммм, нет, - он чмокнул ее в подбородок.
– Но я тоже могу поучаствовать...

– Мда?
– она кокетливо на него посмотрела и тут же сочувственно вздохнула: - Но вот незадача, тебе завтра рано вставать, а время и так за полночь. Так что спи-отдыхай, участник... боец невидимого фронта.

Они стали укладываться спать, и лишь когда Мила прикорнула рядом, уткнувшись носом ему в шею, Брайас тихо сказал:

– Вообще-то я подумал о телепорте.

Улыбнувшись, она положила ему руку на грудь и почувствовала под пальцами крошечный бугорок - ее подвеску из изумруда простой овальной огранки. Он так и не расстался с ней, и носит с тех пор, как она перед возвращением отдала ее ему. Мила, еще раз улыбнувшись, легонько коснулась губами его шеи и тут же почувствовала, как сильнее сжалась рука, обнимавшая ее. Мда, завтра будет тяжело вставать, если, конечно, за ночь не отодвинутся друг от друга, чтобы улечься поудобней. Но пока что она не собиралась его отпускать - счастливо вдохнув такой родной и любимый запах Брайаса, девушка уснула.

Утро встретило их не только прохладой, но и мелким моросящим дождиком, грозящим со временем превратиться в настоящий ливень. Тонкие, резные листья ольхи, под которой они спали, все хуже и хуже защищали их от потяжелевших капель дождя.

– Ой! Ай! Тссс...
– почувствовав на лице первые дождевые капли, Мила попыталась приподняться и сесть, но обнаружила, что почти не чувствует правой руки и шея не разгибается - за всю ночь они так и не сдвинулись с места. Брайас тоже неловко приподнялся на правой руке, левую, на которой спала Мила, сейчас неприятно мозжило. Несколько крупных капель сорвались с кончика листа, и попали магу на лицо, а одна прямо в глаз.