Однажды ночью Андрейка проснулся от Колиного плача. Неля обычно быстро его успокаивает, а сейчас малыш плачет долго и очень жалобно. Андрейка услышал, что Неля ушла с ним в кухню.

– Теть Нель, а чего ты из комнаты ушла?

– Папу жалко, ему вставать рано, завтра у них комиссия. А у Коли зубик растет, он уснуть не может.

У малыша покраснело личико, на голове капустный лист – жар снять. Такой весь несчастный, больно ему.

– Иди ко мне в комнату, теть Нель, по очереди покачаем.

Долго сидели на Андрейкином диване, передавали Колю на руки друг другу. Андрейка бегал за свежим листом капусты, старый лист нагрелся и скукожился. Неля напевала бесконечные «Люленьки, гуленьки, баиньки-заиньки». Андрейка такие песни не знал, начал петь на самодельный мотив: «Белая бере-е-е-е-за, под моим окно-о-м. Принакрылась сне-е-е-гом, точно серебро-о-ом…» Коля тихонько скулил, глаза у него закрывались. Андрейка не заметил, как уснул сам. Разбудил испуганный папа. Утром он не смог никого найти, и вдруг в Андрейкиной комнате «картина». На диване, сидя, спит Неля, положив голову ей на колени, спит Андрейка, и Коля посапывает, свернувшись калачиком у Нели на животе. Какая-то куча мала.

Все уроки Андрейка клевал носом. Клавдия Семеновна даже спросила: «Ты не заболел, Кочетов?»

Коля опять повеселел, вырос маленький зуб, перестал его мучить. Он с удовольствием мусолил баранку. Добрый парнишка, все время норовил со старшим братом поделиться. Андрейка от угощения отказывался. Но было приятно.

Одноклассники и ребята во дворе настолько привыкли, что Андрейка выходит гулять с коляской или рассказывает, какой забавный у него брат, что принимали такое поведение, как должное. Вот и в октябрята, когда принимали, учили в правилах, что помогают младшим.

Андрейкин друг, Вова Марусяк, решил тоже заботиться о младшей сестре Варьке. Правда, Варьке уже четыре года, ну и ладно, лучше поздно, чем никогда. Варька, не получив от вернувшегося из школы брата дежурный подзатыльник, а напротив, получив яблоко, (забыл его на перемене съесть). На всякий случай испугалась, спряталась под кровать и тихонько яблоко схрумкала. Брат, может, потом по затылку даст, а яблочка-то уже нету.

Несколько раз Андрейке казалось, что видел во дворе теток, маминых сестер. Папе говорить не стал, вдруг обознался, хотя настроение испортилось.

В семье готовились к приему гостей. Домашний праздник. Андрейкин папа стал не просто бригадир, а начальник цеха. Неля сказала, отметим, гостей позовем. Пошли в магазин с Колей. Покупок много надо сделать. В овощном огромная очередь, помидоры дают.

Тут без Андрейки не обойтись. Продавщица – мама одноклассницы Люси, Андрейка ей нравится, а Нелю она не знает. Он оставил Нелю с коляской в маленьком сквере за магазином и решительно двинулся к прилавку.

Конечно, продавщица, тетя Наташа, его узнала, похвалила за прилежание и насыпала в сетку два кило помидоров, без очереди.

Андрейка шел к скверу с сумками, тяжеловато, даже спину колесом согнул. И вдруг увидел теток. Одетые во все черное, они кружили вокруг Нели, как две злобные вороны. Андрейка прибавил шагу.

– Поглядите-ка, люди, что же это делается? Разлучница проклятая, разбила семью, увела чужого мужа! Довела мать до могилы, а теперь за ребенка взялась. Кукушка! Своего кукушонка подсунула, а родное дитя из гнезда вон.

На крики начали собираться любопытные. Увидев зрителей, тетки еще приободрились.

– Ой, сестричка наша бедная! Лежит в сырой землице страдалица. Умывается на том свете слезами, как ее сыночек живет. Как его, сиротку, тиранят, и отец родной – изверг, и мачеха.

Неля совершенно растерялась, она выхватила Колю из коляски, прижала к себе. Коля испугался за компанию и заревел на весь двор.

В толпе переговаривались любопытные бабуси: «Вон та с ребенком вроде мужика увела.

– Да нет, она ребеночка нагуляла и подменила детей, чтобы муж не узнал.

– А эти тетки-то кто? – Может, свекровь с подругой?

– А муж-то где? – Да, наверное, помер, или к другой ушел.

– А сирота кто?

– Наверное, в детдом сдали.

Андрейка кинулся к Неле. Там Коля, он плачет! Там Неля – добрая, хорошая, родная! Папы нет. Значит, он обязан защищать свою семью от проклятых теток. Андрейка решительно распихал столпившихся зевак и встал, стараясь заслонить Нелю с ревущим малышом.

– Вот наш сиротинушка бедный! Вот, с сумками таскается. Другие-то ребятишки играют да бегают. А он надрывается, всю работу на него взвалили, а матери-то нет заступиться. Отцу-пьянице все равно! Молодую жену до могилы довел, теперь за сыночка принялся! Сирота-сиротинушка наш, горемычный!