Он вернулся в свой коттедж и просидел несколько часов на залитой солнцем веранде, надеясь выработать какой-нибудь разумный план действий. Лингвисты, по-видимому, не будут в первых рядах подозреваемых, но не будут и в последних.

Он мог, отказавшись от своих планов, полностью превратиться в Эрколе Парайо. Подумал он и о том, чтобы покинуть планету – но куда он отправится, даже если допустить, что ему удастся проникнуть на борт какого-нибудь корабля?

Он не находил себе места. Даже в воздухе чувствовалось напряжение. Он поднялся на ноги и оглядел все вокруг: пустынные улицы, морскую гладь. Он побежал к берегу, в единственную все еще работающую гостиницу Деиромбоны. В таверне он заказал холодного вина и, сидя на затененной пальмами террасе, пил гораздо больше и поспешнее, чем обычно.

Воздух сгущался. Он заметил, что вниз по улице по направлению к таверне движется группа людей: несколько человек в пурпурном и коричневом.

Беран поднялся со стула, вглядываясь. Затем медленно сел и обмяк. Задумчиво он потягивал вино. Вдруг свет заслонила темная тень. Он вскинул глаза: прямо перед ним стояла высокая фигура Палафокса.

Палафокс кивнул и сел рядом.

– Оказывается, история современного Пао еще в развитии.

Беран промычал что-то невнятное. Палафокс кивнул в ответ очень серьезно, как будто Беран изрек нечто бесконечно мудрое. Он обратил внимание на троих в коричневом и пурпурном, которые, войдя в гостиницу, беседовали с мажордомом.

– Очень полезный в практическом отношении аспект паонитской культуры

– это стиль одежды. Можно с одного взгляда определить род занятий человека по его костюму. Ведь пурпурный и коричневый – это цвета тайной полиции?

– Да, – проговорил Беран. Внезапно его беспокойство улетучилось. Случилось самое худшее – и напряженность спала: невозможно ужасаться тому, что уже произошло. Задумчиво он произнес: – Я полагаю, они разыскивают меня.

– В этом случае, – сказал Палафокс, – самым мудрым с твоей стороны будет исчезнуть.

– Исчезнуть? Куда?

– Туда, куда я укажу.

– Нет, – сказал Беран. – Вашим орудием я больше не буду.

Палафокс поднял брови:

– Что ты теряешь? Я предлагаю спасти твою жизнь.

– Но не из заботы о моем благополучии.

– Разумеется, нет, – зубы Палафокса на мгновение сверкнули в ухмылке.

– Только простофилю можно было бы так провести. Я окажу услугу прежде всего себе самому, а заодно и тебе. Если ты понимаешь это, я предлагаю сейчас же покинуть гостиницу. Я не хочу слишком явно обнаруживать себя во всей этой истории.

– Нет.

Палафокс начинал злиться:

– Чего ты хочешь, в конце концов?

– Я хочу стать Панархом.

– Да, конечно! – воскликнул Палафокс. – С какой же, думаешь, стати я здесь? Пойдем, надо поскорее убираться отсюда – в противном случае ничем, кроме падали, ты не станешь.

Беран встал, и они покинули гостиницу.

Вдвоем они летели на юг над паонитскими поселками со множеством старинных усадеб, потом над морями, испещренными белыми точками – парусами рыбацких судов. Они летели все вперед и вперед, и ни один не проронил ни слова – каждый был погружен в свои мысли.

Наконец Беран прервал молчание:

– Каков же тот процесс, в результате которого я стану Панархом?

Палафокс ответил коротко:

– Он начался месяц назад.

– Слухи?

– Необходимо, чтобы до людей Пао дошло, что ты существуешь.

– А чем я лучше Бустамонте?

Палафокс сухо рассмеялся:

– Ну, если в общих чертах – определенные планы Бустамонте не в моих интересах.

– И вы надеетесь, что я буду снисходительнее к вам?

– Во всяком случае, упрямее Бустамонте ты не будешь.

– В чем же состоит упрямство Бустамонте? Он отказывается выполнять любые ваши желания?

Палафокс гулко фыркнул:

– Ах ты, юный негодяй! Да ты лишишь меня всех моих привилегий!

Беран молчал, отчетливо сознавая, что если он действительно станет Панархом, в первую очередь сделает именно это.

Палафокс продолжал говорить более примирительно:

– Но это все в будущем и не должно сейчас нас беспокоить. Сейчас мы союзники. И в ознаменование этого союза я подготовил все для проведения твоей первой модификации, как только мы вернемся в Пон.

Беран был потрясен: модификация? Секунду он размышлял, сомневаясь.

– И какого рода?

– Какую ты предпочитаешь? – ласково поинтересовался Палафокс.

Беран скользнул взглядом по твердому профилю. Палафокс, казалось, был вполне серьезен.

– Использование всех ресурсов мозга.

– О, эта модификация – самая сложная и тонкая из всех прочих, и потребовались бы годы сложнейшей работы – даже в условиях Брейкнесса. В Поне это невозможно. Выбирай другую.