– Хорошая идея, – Иосиф щелкает смешными подтяжками подаренных ему штанов. – Не то в этих тряпках нас приняли бы за побитых бомжей.

Салон «Опеля» тесноват для четверых мужчин, но ехать приходится недолго. Хорст усердно жмет на педаль, и через десять минут они у ворот одной из городских распределительных электростанций.

Лабберт протягивает пропуск охране; судя по их ответной реакции, этот визит здесь ожидают давно.

– Все подготовлено, штандартенфюрер! Следуйте за мотоциклом.

Один из служащих вскакивает на одиночный мотоцикл, и «Опель» начинает двигаться за бурлящим выхлопными газами «БМВ».

Несколько минут приходится петлять между электротехническими сооружениями. Наконец, как говорится, от глаз подальше, в самом отдаленном местечке территории, на небольшом пятачке, машина и мотоцикл останавливаются.

Лабберт выходит первым. При нем уже привычный для его образа пузатый портфельчик. В лицо ударяют запахи подгоревшей обмотки. Атмосфера здесь наэлектризованная. Пожалуй, стояла бы ночь, воздух светился бы.

Спрыгнув с седла, мотоциклист вертким движением ноги ставит аппарат на подножку и взмахом руки призывает следовать за ним.

– Здесь в радиусе пятидесяти метров открытое пустое пространство, герр Лабберт, как вы и хотели.

Лабберт окидывает взглядом местность – даже больше, чем пятьдесят метров. Он удовлетворенно кивает и просит приступать ко второй части плана: всему персоналу подстанции надлежит покинуть объект, а охране – встать в караул по периметру. Он обращает внимание, что через забор перекинута черная ткань. Этого он не просил, но доволен, что кто-то по своей инициативе скрыл территорию от назойливых глаз местных жителей.

Подъезжает грузовик, тянущий за собой на прицепе дизель-генератор. Рабочие отцепляют установку и, не поднимая глаз, оперативно исчезают.

Мотоциклист не может разгадать, для чего посреди электростанции потребовался автономный генератор? Но Лабберт нетерпеливо машет ему ладонью, и тот уже прыгает на лапке кикстартера, вскакивает на седло и уносится.

– Вот и всё. Прощайтесь с двадцатым веком! – ликует Лабберт.

– Вы отправитесь в будущее вместе с нами? – спрашивает Лотар.

– Естественно. Устройство перемещается только в паре с его оператором. Не оставлять же эту драгоценную штуку вам.

– Зачем сюда притащили генератор, если мы и так окружены трансформаторами? – продолжает задавать вопросы Лотар.

– Затем, чтобы в вашем времени не пришлось искать источники энергии. Ведь вы двое оказались здесь именно потому, что в прошлый раз я этого не предусмотрел.

У Лотара перехватывает дыхание, холодеет внутри. Он вспоминает о напарнике, прах которого навсегда останется лежать в этой земле! Но что поделать, не проводить же эксгумацию. Как бы то ни было, немецкая земля для него родная. И пусть ветры чужой эпохи обдувают могилу первой жертвы будущего в этом почти безнадежном прошлом.

– А где же ваше напутствие относительно того, что по возвращении нам лучше держать язык за зубами? – прищуривается Лотар.

– Вы – люди взрослые. Как поступать, решать вам: разболтать, попасть под контроль ваших ведомств или выдумать историю попроще. Я верну вас обратно, а что будет дальше – ваши проблемы.

Иосифу не интересна пустая болтовня, он отворачивается и смотрит в небо. Там, среди лазури, плывут кучки белых облаков.

«Глядя на небо, трудно понять, какое сейчас время. За всю историю человечества оно не менялось. Воздух? В моем веке он слегка загрязнен, но и это незначительно. Что, собственно, придает временам разницу? Жизнь! Люди! Только благодаря этому, создается ощущение движения. Развитие цивилизаций – как встроенный таймер прямого отчета. Лишь человек придает такое большое значение времени: у космических процессов свой непостижимый ритм, и понятен он лишь высшим существам».

– Хорст, запускаем! – приказывает Лабберт, расстегивая ремешки портфеля.

Адъютант проверяет уровень топлива в баке генератора, охлаждающую жидкость, и быстро оценивает визуальную целостность в общем.

– Какое техническое несоответствие! – поворачиваясь, заявляет Иосиф. – Машина времени, фееричный триумф науки, объединенный в одну крохотную коробочку, – и эта громоздкая темно-зеленая установка, выдающая несколько десятков киловатт…

Хорст клацает переключателем, натужный вой стартера переходит в дизельное рокотание. Обороты растут. Произносить слова при таком шуме затруднительно. И к чему разговоры? Всё готово. Лабберт подает Хорсту знак, чтобы тот увеличивал мощность. Черный столб выхлопного дыма поднимается вверх, превращаясь в мрачное облако. Иосиф подталкивает зазевавшегося Лотара поближе к месту, где вот-вот откроется портал в будущее.

От коробочки исходит белое свечение, от которого хочется побыстрее отвернуться. Грохочущая машина, дающая энергию, становится жидкой и, сужаясь в размерах, засасывается сияющим остовом, удерживаемым исчезнувшими руками Лабберта. Быстро исчезает и Хорст. Он стоял к Иосифу в пол-оборота и до последнего, щурясь, не смыкал глаз. Приказ присматривать никто не отменял. Симультанное исчезновение Иосифа и его друга осуществляется на последней фазе, после чего коробочка захлестывает саму себя, и в том месте, где еще минуту назад суетились люди, что-то происходило, теперь никого нет. Лишь отдаленный шум трансформаторов, и больше ничего.