По мере продвижения группы отвесные стены над нашими головами смыкались, мы вступили в царство вечных сумерек. Если палящее солнце Офира и заглядывало в эти каменные теснины, то совсем ненадолго. Впрочем, никто из нас (за исключением, может быть, проводника) сожалений по этому поводу вслух не высказывал.

Сдержанный в выражениях Трол ограничился краткими: «холодна», «сыра» и «неприятна» и передернул плечами, плотнее укутываясь в кусок брезента, презентованный ему заботливым Брюсом.

Грохот катящегося по камням водяного вала уже в полусотне метров от входа в ущелье многократно усиливался. Вероятно, причиной тому были какие-то особенности химического состава местных пород или морфологического строения гор, а может быть, объяснение феномену таится в странной аномалии здешнего магического фона, отмеченной еще вчера мной и Фариком. Именно из-за этой аномалии ни я, ни он не могли просканировать окрестности на более высоких уровнях восприятия. На первый взгляд, никаких видимых ограничений нашего вхождения в ментал или астрал не существовало. Но при всякой попытке применить экстрасенсорные способности у меня и у нашего штатного мага складывалось мерзкое ощущение, что нас погружают в чан с молоком, хуже того – в отвратительную промозгло-хлюпающую белесую субстанцию с нулевой видимостью, а все тело обволакивает лягушачья икряная слизь. Б-р-р! Поэтому продвигались медленно, тщательно фиксируя любое изменение в окружающей обстановке и внимательно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Именно эта неторопливость и предельная внимательность позволили всем нам в очередной раз избежать серьезной опасности.

Протопав с полкилометра, мы практически пересекли толщу скального массива. Отвесные стены ущелья начали раздвигаться и были готовы полностью распахнуться, чтобы пропустить группу отважных путешественников в загадочную долину – место обитания последнего дракона Земли.

Как воспримет наше появление Громыхала и пожелает ли разговаривать с чуждыми его драконьей натуре существами? Ответить на этот вопрос однозначно возможности не представлялось. Все, что мне было известно об этих древних существах, ограничивалось двумя-тремя абзацами из школьного курса истории древнего мира. Вся остальная информация, почерпнутая мной из художественной литературы, скорее всего к истинным реалиям жизни никакого отношения не имела.

Драконье племя, так же как эльфы, гномы, орки и прочие разумные существа, включая людей, не было продуктом эволюционного процесса этого мира. Мыслящие рептилии появились на Земле после того, как две ветви загадочной расы предтеч истребили друг друга в кровопролитной безумной бойне около двух сотен тысячелетий назад, задолго до того, как нога первого представителя племени эльфов (необоснованно величающих себя первородными) оставила свой след на поверхности нашей планеты.

Излюбленными местами обитания драконов были пещеры естественного происхождения, расположенные в труднодоступных горных массивах. По складу своего характера чешуйчатые монстры являлись закоренелыми индивидуалистами. Между собой драконы общались весьма редко (по большей части в брачный период или при разделе сфер влияния), а до других разумных им вообще не было никакого дела.

Все древние расы относительно мирно сосуществовали с крылатыми рептилиями и были готовы простить разные мелкие шалости и беззакония, время от времени учиняемые чешуйчатыми шалопаями, как то: хищения рогатого скота, потравы полей злаковых культур или прицельные бомбометания драконьим навозом как в отдельных ничего не подозревающих субъектов, так и на целые поселения мирных граждан. Как потом выяснилось, все гадости, творимые летающими (извините за тавтологию) гадами в отношении народов Земли, были совершены ими без злого умысла, а лишь естественных потребностей для. Ведь признайте: нет никакой вины десятитонной «птички» в том, что вместо диких оленей на ее пути попалось стадо коров, овец или других домашних животных, а также в том, что, переварив его вместе с пастухом, ей захотелось справить великую нужду. Если кто и виноват, то сам обыватель, неудачно подвернувшийся под летящий с неба снаряд.

Драконов терпели и по возможности даже старались ублажать: обеспечивали бесплатным продовольствием в немереных количествах, а также драгоценными камнями и прочими красивыми поделками мастеров ювелирных промыслов с одним-единственным условием, что маршруты их полетов не будут пролегать над густонаселенными районами. Для чего рептилиям были нужны сверкающие камушки и всякие побрякушки, до сих пор неизвестно. Излагать смысл различных подчас взаимоисключающих гипотез, выдвинутых на этот счет умными головами, я не собираюсь. Однако доподлинно известно, что за тысячелетия «взаимовыгодного» сотрудничества в горных пещерах скопились огромные запасы драгоценностей, которые так бы и продолжали пополняться до наших дней, если бы, ко всеобщей досаде, на Земле не появилось хитроумное человеческое племя.

Обжившись на новом месте, люди усмотрели беспорядок в том, что по небу без всякого на то их соизволения беззаботно порхают огнедышащие ящерицы-переростки, которые к тому же бессовестно обирают мирное население и (о!.. вопиющее безобразие!) ни с кем не делятся…

Первый же чешуйчатый птах, получивший толстенную деревянную стрелу с железным наконечником, выпущенную из баллисты прямо в нежное брюхо, возможно, успел осознать перед смертью, что многовековая привилегия драконов на монопольное обладание воздушным пространством ушла в безвозвратное прошлое. А если и не успел – не беда, остальные его родичи поняли это довольно быстро.

Всего за сотню лет каверзные людишки умудрились защитить от воздушных налетов не только свои поселения, но (за немалую плату, естественно) города и села орков и гоблинов. Мало того, среди наиболее отъявленной части человечества вошло в моду, облачившись с головы до пят в железные доспехи, шастать по горам и силой или хитростью изводить со света белого безобидных чешуйчатых тварей. Вряд ли больше чем одному из сотни рыцарей удавалось одолеть живой бронированный огнемет, но одному из ста все-таки везло, и он становился не только суперпопулярным на всю округу и что немаловажно – несметно богатым. Успех счастливчика с лихвой перекрывал все разочарования от неудач его предшественников, бесславно почивших от драконьих когтей и зубов, неизменно подогревая интерес народных масс к романтике заснеженных вершин и горных круч, где в каждой пещере всякого поджидают несметные сокровища, стоит лишь нагнуться и подобрать. Единственное, о чем не следовало ни на минуту забывать – всякое нагибание часто бывает чревато непоправимыми последствиями для нагибающегося.