Шрифт:
– У Квасовой они деньги занимали, но суммы не такие, чтобы был смысл руки марать. А Квасова всегда брала с должников расписки в получении ими денег?
– Девчонки сказали, что всегда. Даже если у нее до завтра тысячу занимали.
– А еще можешь кого-нибудь назвать, кроме этих двоих?
– Больше никто не смог бы так с Квасовой обойтись. Или по физическим кондициям, или по складу характера.
– А если нанять?
– Нет, Павлик, вряд ли. Вот Квасова, пожалуй, могла бы так поступить.
– Ладно, будем прощупывать другие, на мой взгляд более перспективные направления. Хотя не исключаю, что придется вернуться и к вашим торговым Барановым.
– Многие заметили, что в последний месяц она стала какой-то дерганой. Она и так с покупателями нередко ругалась, а тут совсем озверела. До мата дело стало доходить. Раньше за ней такого не наблюдалось. Девчонки предполагали, что виной тому Николай. Он чуть ли не каждый день стал к бутылке прикладываться. Да и у дочки семейная жизнь не сложилась. Раиса, говорят, по этому поводу сильно переживала. Юльку она обожала. Недели три назад Раиса на какого-то покупателя даже с кулаками набросилась, когда тот под горячую руку про дочку ей что-то нехорошее сказал.
– И чем дело у них закончилось?
– Ничем. Просто разошлись.
– Как он выглядел?
– Павлик, я не спросила. Сама я не видела. Извини, я подумала, что это неважно.
– Ладно. Не спросила и не спросила.
– Это мне Татьяна Горобцова рассказала. Я у нее узнаю сегодня.
– Не надо. Я сам с ней встречусь. Квасова никому не говорила, что ей угрожают?
– Нет. Да она и не из трусливых была. К тому же все знали, что у нее брат бандит. Она, скорее всего, ему пожаловалась бы.
– Ее брата уже больше года как нет в живых. Я же тебе говорил.
– Я забыла. Нет, она не жаловалась. Но что-то у нее было не в порядке – это точно! У Ленки Швабриной она спрашивала, не знает ли та, сколько стоит написать и зарегистрировать завещание. Может у нее со здоровьем что случилось?
– Когда это было? Ну, разговор со Швабриной. Или тоже не спросила?
– Павлик, не надо считать меня полной дурой. Это было в воскресенье на ярмарке в Новолиганьске. Двадцать девятого мая.
– Молодец. Судя по твоему выражению лица, ты еще что-то хочешь мне сказать?
– Хочу. И судя по твоему выражению лица, ты опасаешься, что это может касаться нас с тобой.
– У меня такого и в мыслях не было, – соврал Посохин. – Ну, так что ты еще хотела сказать?
– У Квасовой были налажены контакты кое с кем из нашей администрации. Поговаривают о взятке в двести-двести пятьдесят тысяч. Рублей, разумеется. У нас все-таки не областной центр.
– За что?
– Квасова вроде приобрела в обход закона земельный участок, находившийся в муниципальной собственности. Знаешь сквер недалеко от Центрального пляжа?
– Конечно.
– Вот ей кусок этого сквера и отдали по символической цене и без торгов. Под пивную. Документы скоро будут готовы.
– Народ считает, что это могло стать причиной убийства?
– Некоторые из наших в этом уверены.
– Ты в курсе, кто еще, кроме Квасовой, претендовал на эту землю?
Наталья замялась.
– В общем…
– В чем дело? Не молчи.
– Этот участок Манукян собирался приобрести.
– Карен?
– Да.
Глава 46
Стасов, несмотря на высокий рост, повадками походил на мартышку. Он то размахивал длинными передними конечностями и суетливо менял позы, то вдруг замирал и лишь таращил на Посохина круглые карие глаза.
– Итак, с гражданкой Квасовой до встречи с ней на пляже вы знакомы не были и ранее никогда ее не видели. Допустим. – Посохин слегка кивнул. – А как вы объясните то, что на следующий день после вашего знакомства с Раисой Николаевной, муж Квасовой заявил о ее пропаже?
– Майор, что ты привязался, в натуре! Я эту… милую женщину и пальцем не тронул!!!
– Гражданин Стасов, не надо так шуметь. Я не глухой. Ваш пафос понятен, но и вы нас поймите. Вы были последним, с кем общалась гражданка Квасова.
– Почему последним-то?
– Когда Карманов и Табанин ушли с пляжа, вы, по их утверждению, остались с Квасовой вдвоем. Признаете этот факт?
– Ну и что! Да, остался.
– Вы пытались ее склонить к половому акту?
– Чего?!
Стасов замер.