Шрифт:
– Отлично! В таком случае, попрошу вас пройти со мной.
– С удовольствием! – ответила Татьяна с умеренной долей игривости.
Они пересекли неширокую площадь и устроились на скамейке под огромной липой.
– Наташа мне сказала, что вас интересует случай с Квасовой на ярмарке в Новолиганьске, свидетельницей которого я была. Что-то конкретное вам хотелось бы узнать или вам нужен мой рассказ о происшествии в целом?
– Вы все это происшествие от начала до конца видели?
– А почему оно вас заинтересовало?
– Неважно. Так с чего все началось, если не секрет?
– Ну, к Раисе подошел мужчина лет сорока и стал рассматривать обувь на столике. Потом что было, я не видела – моим товаром две перспективные девушки заинтересовались. Когда я освободилась, то заметила, что Квасова что-то очень энергично говорит тому мужчине. Он слушал ее, молчал и вертел в руках женскую туфлю. У меня такая модель, хочу заметить, в тот день тоже имелась в продаже. И дешевле, чем у Квасовой. Настоящая Италия. Отлично выделанная кожа, удобная колодка…
– Татьяна, туфли давайте оставим на потом, – перебил ее Посохин.
– Извините. Профессиональная деформация. – Горобцова засмеялась. – В общем, туфли мужчина не заинтересованно рассматривал, мы в этом разбираемся, а так, между прочим. Потом он поднял голову и что-то Раисе сказал. Я услышала только первое слово, и все.
– Какое это было слово?
– Юля. Или Юле. И после этого Раиса словно взбесилась. Выскочила из-за своего столика с обувью и стала орать на этого мужчину. При этом она еще ему в грудь пальцем тыкать начала. И чувствительно, по-моему
– А что она ему кричала?
– Дословно не помню. – Татьяна помолчала. – Сейчас… Что ты сказал… После этого она его как-то по-блатному назвала. Я раньше этого слова не слышала… Попробуй только приблизиться к моей дочери, и ты узнаешь… Не думай, что только ты умеешь кровь пускать… Что-то типа того. Ну, и мат через каждое слово.
– Долго это продолжалось?
– Нет. Минута, самое большее. Мужчина положил туфлю, что-то сказал Квасовой, очень спокойно сказал – и ушел.
– Он ушел или уехал?
– Ушел.
– А велосипед у него был?
– Был. – Татьяна кивнула и тотчас замотала головой. – Но он не сразу на него сел.
– Но потом он все-таки поехал?
– Потом поехал. Но сначала он… ушел.
– Значит, начало их разговора вы не слышали?
– А его никто не слышал. Они сначала негромко говорили. Ругань все слышали.
– А Раису потом об этом конфликте вы расспрашивали?
– Да. Она объяснила, что просто покупатель не в меру наглый попался, и ей пришлось его отшить.
– А что в это время делал муж Квасовой? Он не пытался вступиться за жену?
– Его, по-моему, в тот момент рядом не было. Он, наверное, как обычно в кабине спал.
– Странная какая-то ссора. Не находите?
– Нахожу, но это не мое дело. Мне и моих ссор хватает. Возможно, в такие моменты и я выгляжу неадекватной.
– Мужчину сможете описать?
– На вид самое большее лет сорок. Высокий. Спортивная фигура. Мужественное лицо. Загорелый. Интересный, одним словом.
– Все?
– Наверное… Он был в темных очках и ни разу их не снял… Бейсболка бордовая…
– Как он был одет? В глаза ничего не бросилось?
– Да нет. Одежда обычная на нем была. Джинсы, кроссовки, футболка черная. Джинсы голубые, а кроссовки светло-серые. Почти новые. «Найк» китайского производства. Какого года модель – не знаю, кроссовками я не торгую.
– Татуировок не заметили?
– Не обратила внимания. Бросающихся в глаза точно не было.
– Украшения?
– Никаких.
– Узнать сможете?
– Не знаю… Возможно.
Уверенности в голосе Татьяны майор не услышал.
– Какой у него был велосипед?
– Черный!
– Модель какая? Спортивный, дорожный?
– Обычный, советский. У моего папы примерно такой же в сарае стоит. «Украина», кажется. Или что-то похожее. Раньше такие у нас в каждом третьем дворе были.
Глава 49
– Можешь музыку включить. Колонки у меня классные. Не скучай!
Оставив Самохина в машине, Жарких взбежал по лестнице на третий этаж и позвонил в квартиру под номером шестнадцать.