– Мне его подарила Амарта. Эфай завещал его ей.

Глаза владычицы пристально изучали оружие воина-отшельника, как будто пытаясь разгадать в этой вещи какую-то личную тайну Посвящённого.

– Ты считаешь себя достойным носить этот меч? – неожиданно спросила королева с вызовом.

В тайной комнате воцарилась тишина. Все помнили, с каким чувством Сильвира бросила этот меч под ноги Фосферосу, все знали, что боль за ту ошибку не покидала владычицу до сих пор.

– Не я решал, достоин или нет. Это решила та, кому доверил свой меч Фосферос.

– Чёрная колдунья, – произнёс архиепископ Велир ничего не выражающим голосом.

– Ты понимаешь, что такие мечи могут носить только рыцари? – продолжила королева.

На это Марк не знал, что ответить. Напоминать, что королева не так давно сама обещала посвятить его в рыцари, было как-то неуместно.

– А разве Эфай был рыцарем? – неожиданно сказала Лейна. – Разве он не отрёкся от своего рыцарского титула перед тем, как ушёл в Фаран?

Королева перевела на неё строгий взгляд. В эту минуту Марк понял, какую боль пережила Сильвира и как важно для неё хоть как-то искупить свою вину перед Эфаем. Но закончить этот диалог не вышло. За дверьми послышалась возня, затем ругательство «остолопы меднолобые», и в комнату тайного совета ввалился до крайности взбудораженный Теламон.

– В чём дело? Ты был у Северных врат? – королева быстро вернула меч Марку и требовательно взглянула на начальника тайной службы.

– Вторжение… это вторжение! – Теламон вошёл, потрясённо ступая грязными сапогами по коврам. – Там некроманты. Некроманты из Туманных болот. Они поднимают болотную нечисть. В обороне только Радагар и его секуторы. Их там не больше сотни. Нужно подкрепление.

В комнате послышались тревожные перешёптывания: «Некроманты!» «Некроманты!»

– Цитадель нужно укрепить. Радагар сам не справится, – согласилась королева. – Тибиус, кто у нас в резерве?

Архистратег развёл руками.

– Только ополчение. Одна часть войск у Западных врат, другая в казармах Аргоса. Разве что когорта Мегория.

– Нет, Мегорий нужен в Мглистом городе.

– Тогда Автолик и его вольные стрелки. Они как раз сейчас в Аргосе веселятся, – предложил архистратег.

– Нет. Нельзя отправлять на смерть целый орден…

В это время старший телохранитель Филгор, рыцарь в чёрных доспехах с секирой за спиной, касаясь широкими ладонями спин Марка и Лейны, вывел обоих из тайной комнаты.

– Пойдём. Принцип Башни тебе известен? – спросил он глухо.

– Я уже поднимался на неё однажды. Тогда она была ещё Башней Мрака.

Миновав несколько поворотов, Филгор провёл Марка и Лейну в широкий дворцовый коридор с настенными гобеленами. У каждой двери дежурили стражники с алебардами. Вход в Башню Познания перекрывала массивная решётка с толстыми прутьями, между которыми и руку не просунуть. Здесь же находились два рычага под пристальным караулом четырёх стражников.

Филгор деловито провернул один ключ в замочном отверстии, затем второй. Послышался тихий щелчок, после чего стражники одновременно повернули рычаги. Раздался звук как от движения маятника, и решётка медленно поднялась.

Лейна коснулась руки Марка.

– Я пойду с тобой.

– Прости. Я должен побыть там один.

– Прошу тебя, – прошептала девушка так, что Марку безумно захотелось её обнять. – Я просто постою рядом.

Марк вздохнул. Он чувствовал, что на верхушке Башни Познания его будет ждать новое искушение, и не мог понять, поможет ли ему Лейна преодолеть его или наоборот – сделает это искушение неодолимым.

– Когда Башня была под контролем Хадамарта, она испытывала лишь целеустремлённость того, кто пытался взойти на неё. Сейчас её принцип стал ещё сложнее – она будет испытывать и чистоту мотивов.

– Хочешь сказать, что мои мотивы могут оказаться нечисты? – Лейна усмехнулась.

– Да нет же, я не о том…

– Никта тебе рассказывала, почему я ушла из дома? – неожиданно спросила плеонейка.

– Конечно же, нет. Чужие секреты она хранила ещё надёжнее своих собственных.

– Я обожала истории о рыцарях и героях. Сама мечтала стать воительницей. Но при этом всего и всегда боялась. Я слышала, что в Школу рыцарей в редких исключениях принимают девушек, но не могла отважиться уйти из дома в суровую неизвестность. Это было выше моих сил. И вот, когда мне было четырнадцать лет, у нашего прибрежного селения произошёл бой между отрядом рыцарей королевы и группой даймонов. Недалеко от того места я наша раненого рыцаря. Он потерял много крови, не мог двигаться. Я позвала отца, и вместе мы принесли его в наш дом. Позвали лекаря. Рыцарь несколько дней боролся со смертью, а я проводила у его постели дни и ночи, меняя повязки и вознося за него молитвы Спасителю. Потом ещё около месяца провёл этот рыцарь в нашем доме, пока не окреп. Он был молод и очень красив… Конечно же, я в него влюбилась, – Лейна улыбнулась той улыбкой, с какой вспоминают люди наивное, радужное детство. – Я сама призналась ему, и он ответил взаимностью. Пообещал, что вернётся за мной через три месяца. Заберёт в Школу рыцарей, где из меня сделают настоящую воительницу, как я и мечтала. Но не вернулся. Ни через три месяца, ни через шесть, ни через двенадцать. Я вся извелась, всё время порывалась отправиться на поиски. Отец и мать говорили мне, что он забыл меня, и что мне не стоит забивать себе голову всяким вздором. Прошёл ещё один год, а я всё ждала возвращения моего рыцаря. Видя мои страдания, родители стали подбирать мне женихов, чтобы я поскорее вышла замуж и забыла о своих глупостях. Вот тогда я и отважилась сбежать из дома и найти моего возлюбленного.

– А когда нашла, оказалось, что он уже давно женился и забыл о тебе, – с улыбкой высказал свою догадку Марк.

– Почти угадал. Он женился на другой девушке, но не забыл меня. Вернее, вспомнил, когда увидел плачущей у стен Школы рыцарей – в тот момент я уже узнала о нём, и мне хотелось только умереть. А он подумал, что я плачу из-за того, что меня не принимают в Школу рыцарей. Пошёл и рассказал старшему инструктору, как я спасла его, и это послужило рекомендацией, благодаря которой меня приняли в Школу.