– Посмотри на него.

Маг окинул меня внимательным взглядом; создавалось впечатление, что сейчас он попросит факел и дровищек.

– Глаза, - подсказал Юстин. Я потрогал лицо, жалея, что под рукой нет зеркала, и с надеждой вцепился в мага:

– Эжен, ты же видишь, что я человек? Ха-ха, это же просто ерунда какая-то...

– Отойди!
– слова раскаленным молотом ударили по ушам, и я рухнул на колени, обхватив голову и отполз в сторону, содрогаясь от боли и страха. Чужой приказ просто растоптал волю в мелкое крошево, не оставив ни помысла на сопротивление; а магистр смотрел так, будто я сейчас накинусь на его ученика и сожру живьем.

– Учитель, что происходит?
– требовательно вопросил маг.

– Друиды, - тяжело ответил тот.
– Они опять не смогли сделать все по-хорошему. Или не захотели? Перед уничтожением Древа Дух Леса успел найти себе нового носителя. Со стороны братств очень предупредительно было включить в ритуал человека, не способного защищаться от внушения, и чью волю подавить - проще простого.

Даже в том сумеречном состоянии, в котором плавали пришибленные заклятьем мозги, я с оторопью признал, что в его словах, имелась доля логики...

– Ожоги - не проклятие. Лес горел, Дух чувствовал это, и потому страдало тело. Лес оставил на сосуде свою печать. Для вселения требовалось добровольное согласие, но я не думаю, что у друидов возникли проблемы. Найджел, увы, всегда был слишком доверчив...

– Я - Найджел!

С радостью стал бы кем-то еще, но вот не судьба. Печать есть, согласие есть, и даже потусторонние голоса тоже есть, но почему я чувствую себя размазанным по стенке пауком, а не повелителем грибов и мхов? Где моя сила, я спрашиваю? Если это такая маскировка, то воистину совершенная - маскируется даже от меня!

Мой опекун встал рядом, устремив сверху обреченный давящий взгляд:

– Радуйся: ты отнял у меня все.

И под этим взглядом я чувствовал себя настолько жалким и бесконечно виноватым, что не мог произнести ни слова в свое оправдание.

– Доказательств недостаточно, - выпал из транса Эжен.

– Я провел последнее испытание. Двойная доза снотворного для нулевого уровня смертельна, но он выжил.

Лучше бы я не проснулся.

– То есть вы дали яд человеку, не зная, виновен он или нет?
– ученик координатора выглядел так, будто перед ним только что разверзлась земля и мимо промаршировали демонические легионы.

Магистр Юстин покачал головой:

– Я знал. Разве ты не помнишь, что случилось в прошлый раз?

– Человеку, которого вам поручено опекать и защищать, - медленно повторил белый маг.

– Я не смог его защитить, - горько усмехнулся координатор.

– Откройте границу.

– Нет.

– Учитель, - Эжен махнул рукой в сторону лабораторий.
– Там - нежить, которая собирается поднять армию мертвецов. Нужно скорее ехать в Илькке! Там можно провести исследования, и если Найджел в самом деле оборотень, то сдадим его в лабораторию на опыты...

Ну хоть кто-то не потерял способности здраво мыслить... На опыты?! Снизойди до меня дух мухомора, зачем я вообще из-под земли вылез?

– С меня достаточно, - устало сказал мой опекун.
– Пусть все идет, как идет. Если Лес желает получить человеческие земли, то пусть попробует - со всеми, кто их населяет.

Вот тут Эжена наконец проняло.

– Столкнуть нежить и Лес? И колдунов и нежить? В кого мы превратимся, если будем так поступать?! Откройте границу!

– Идем, ученик.

Маг вздрогнул, подался вперед и сразу отшатнулся, упрямо стиснув кулаки. Две воли сшиблись лоб-в-лоб, пытаясь подавить, растоптать друг друга: магистр, спокойный, словно скала, и его ученик, едва держащийся на ногах, но упрямый, как стадо баранов. Безмолвный поединок продлился несколько бесконечных мгновений, а потом противники одновременно отступили.

– Вы не правы, - с усилием выдавил трясущийся бледный маг.
– Это преступление, и вам придется за него заплатить.

Его учитель прикрыл глаза и ровно произнес:

– Я буду ждать тебя до заката, и если ты не появишься, то можешь больше не считать себя моим учеником.

Эжен отвернулся и гордо вскинул голову:

– Прощайте, мастер.

***

Бетонный пирс приятно грел спину, солнце стояло в зените, блестя и играя на белом песке. Теплый ветерок шелестел метелками трав, качал листочками ниморской лозы, укрывающей живописные развалины. Впервые за все время существования в Холла Томаи воцарились тишина и покой. Конечно, для этого Главные Лаборатории пришлось разрушить, но на что ни пойдешь ради красоты?