– Почему? – глухо спросила Генриетта, пораженная справедливостью его слов.

– Потому что вы француженка, а наши страны находятся в состоянии войны. Вы – католичка, а английская армия плывет в Ла-Рошель, чтобы оказать помощь протестантам. Вы – сестра короля Франции, а значит, сторонница французской политики, враждебной английским интересам. И потом, вы еще не подарили Англии наследника престола. Вам обьяснить, Ваше Величество, что это значит?

– Не нужно, – тихо произнесла Генриетта. – Я поняла вас, сэр.

– И потом, что вы можете предьявить герцогу? Что он решил поддержать французских заговорщиков, желающих свергнуть с престола своего короля? Да, не слишком благородный поступок, но вполне обьяснимый, в духе военного времени. Если герцог Анжуйский в благодарность за корону пообещает уладить спорные англо-французские вопросы, оставит в покое гугенотов и подпишет новый союзный договор с Англией, то даже господа депутаты Английского парламента, ненавидящие Бэкингема, провозгласят первого министра новым Мессией.

– И возненавидят королеву-папистку, которая дерзнула помешать такому трогательному единению, – усмехнулась Генриетта.

– Совершенно верно, – улыбнулся Монтегю. – Черт возьми, я нарисовал такую убедительную картину, что сам почти в нее поверил. А ведь этот невероятный проект вполне в духе Бэкингема!

Гвардеец и королева смеялись, даже не подозревая, настолько их шутки близки к истине.

Сам того не ведая, Уолтер Монтегю раскрыл все причины, побудившие Бэкингема к войне с Францией, причем любовь, политика и неуемное тщеславие тут так тесно переплелись, что бесполезно было распутывать этот узел, пытаясь отделить черное от белого. Впрочем, в этих противоречиях был весь Бэкингем – гениальный и талантливый, испорченный и бездарный, способный вызывать и ненависть, и любовь…

Элен, слушая этот разговор, несколько раз то краснела, то бледнела, не зная, что и подумать. Монтегю рассказал Генриетте все подробности своего визита в Лотарингию, умолчав о своих амурах с герцогиней, благодаря которым и получил эти сведения.

– Что же мне делать? – отсмеявшись, произнесла королева. – Мне безразлично, что будет с кардиналом, но я не оставлю Людовика на произвол судьбы. Он не заслуживает такой участи!

– Можно написать обо всем королю Франции, – пожал плечами Уолтер, – и подавить заговор в зародыше, передав его учасников в руки правосудия.

– Нет, – твердо ответила Генриетта, подумав о Мари и Анне Австрийской, о Суассоне, который чуть не стал ее мужем, о Гастоне, доверившемся ей. – Я не могу так с ними поступить. Я попробую уговорить Шевретту отказаться от задуманного.

– Этим вы добьетесь только того, что герцогиня перестанет нам доверять, – заявил Монтегю.

– Что же вы предлагаете?

– Сейчас надо оставить заговорщиков в покое. У нас есть дела поважнее. Ваше Величество, Анна Австрийская предложила Бэкингему заключить военно-политический союз с Испанией, направленный против Франции.

– Он согласился? – воскликнула Генриетта, похолодев от ужаса.

– Да, – честно ответил Монтегю.

– Только этого мне и не хватало, – прошептала королева. – Де Молина не простит такого предательства. Хотя…

Хищный взгляд королевы ужасно не понравился Элените. Так глядит сытый кот на пойманную мышь, размышляя о том, придушить ее сразу или еще поиграть….

А потом Генриетта и лорд Монтегю горячо обсуждали какие-то письма, написанные злополучным Бэкингемом. Вечером баронесса прокралась к секретеру и просмотрела их. Она очень любила королеву и никогда бы не сделала ничего такого, чтобы смогло бы ее огорчить. Но и судьба Бэкингема была ей не безразлична.

«Я должна поговорить с герцогом», – твердо сказала себе Элен.

Но еще целый день баронесса набиралась решимости, понимая, что один неверный шаг погубит все предприятие.

Бэкингем принимал ванну, когда Роджерсон доложил ему о приходе баронессы Сент-Люс. Он наскоро оделся и поспешил к ней.

– Элен, моя дорогая, я счастлив, что вы здесь, – воскликнул герцог. – О, жестокая, вы совсем забыли обо мне. Подумать только, я не видел вас целую неделю!

Девушка улыбнулась. Только Джон и Джордж Вилльерсы обладали такой подкупающей манерой приветствия. Вот и сейчас, поочередно целуя надушенные ручки баронессы, Бэкингем немного насмешливо, но пытливо всматривался ей в глаза. Увидев в них отчаяние и смущение, он усадил Элениту на диван, присев прямо перед нею так, что его лицо оказалось против ее милого личика, и вновь взял ее руки в свои. Теперь он мог читать все ее мысли и душевные порывы, как раскрытую книгу.

– Что случилось, девочка моя? – спросил Джордж. – Говорите, я же вижу, что вы чем-то взволнованны.

– Милорд, – Элен наконец удалось собраться с силами, – я хотела попросить вас поговорить с Ее Величеством о войне с Францией. Это очень важно для вас… и для нее тоже.

Герцог задумался. Ему было ясно, что девушка пытается предостеречь его от чего-то. Но от чего именно?

– Элен, – произнес герцог, взвешивая каждое слово, – я глубоко предан Ее Величеству, и, хотя королева считает меня свом врагом, я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы принести вред Ее Величеству и Англии. Я готов повторить королеве все сказанное вам хоть сейчас. Вы этого ждете от меня?