– Доченька, – сказала она, – случилось несчастье. Разбились на машине Лина и Вита. Вчера вечером.

После затянувшейся паузы – Виктория не могла и слова вымолвить, – мама добавила тихо:

– Линочка погибла, а Вита в больнице. Похороны будут послезавтра…

Девушка собиралась, шла к остановке маршрутного автобуса, ехала из пригородного посёлка в город в состоянии, которое можно назвать полубредовым. Мама не рассказала ей подробностей аварии – сама их не знала, – и ей представлялось: вот авто с девчонками приближается к перекрёстку… Она даже представила себе этот оживлённый перекрёсток на трассе, ведущей в район, который назвала Лина… Зелёный свет светофора меняется на жёлтый, но Лина хочет успеть проскочить: она всегда старалась это сделать, ей было обидно – ведь перед самым носом!.. А наперерез, не снижая скорости – ведь уже горит жёлтый и, значит, для него загорится зелёный, – мчит тяжёлая машина типа КАМАЗ… или мощный джип… Сбивает, сминает бирюзовую «Хонду»…

Лицо Виктории было повёрнуто к окну, но она ничего не видела. Слёзы текли по щекам, и тяжёлая тоска-прозрение всё сильнее сдавливала сердце: она, именно она виновата! Если бы тогда она поторопилась, успела бы уйти с подругами до телефонного звонка, поехала бы с ними, они проскочили бы этот перекрёсток на три-четыре минуты раньше и разминулись бы с машиной-убийцей!

Этот давящий сердце, не дающий вдохнуть полной грудью обруч отпустил её только на следующий день. Тогда она, превозмогая тяжёлое чувство, пришла к родителям Виталины и там узнала некоторые подробности. Авария случилась не сразу, а когда девушки уже возвращались и осмотрев виллу, и побывав в ресторане. Причём, Лина немного выпила вина. Вике это было хорошо знакомо: Виталинка всегда отмахивалась и говорила, что два глотка натурального красного вина совершенно не повлияют на неё. Интересно, что Вита, несмотря на свой рациональный ум, поддерживала Лину в этом. Вообщем, девчонки немного выпили и поехали домой… Что произошло дальше, Лина рассказать не сможет, а Вита – в сильном шоке. Уже было известно, что физически она пострадала мало: ушибы, перелом ключицы, немного задеты рёбра. Но она пережила страшные долгие минуты в блокированной, смятой машине, рядом с уже мёртвой подругой. Ведь спасатели доставали девочек из кабины полтора часа. Сначала они разрезали на части и убирали тяжеленный бетонный столб – он упал на авто и смял его в гармошку. Именно спасатели решили поначалу, что у машины отказали тормоза и девушка за рулём, пытаясь остановиться, не справляясь, врезалась в придорожный столб – тот рухнул, как подкошенный… Но после, когда машина была осмотрена, выяснилось, что с тормозами всё в порядке. Картина аварии прояснилась: Лина ехала на большой скорости, не вписалась в поворот, запаниковала и вместо тормоза нажала на газ…Потом спасатели резали автогеном обшивку машины, чтобы освободить тело Лины и находящуюся, к сожалению, всё это время в сознании Витольду. Уже в машине «Скорой помощи» она вошла в ступор, врачи сказали: это защитная реакция – отключение от воспоминаний о пережитом. Пройдёт…

Витольда пришла на похороны. Рядом с ней были отец, мать, какие-то ещё родственники. Говорили, что врачи её отговаривали, а отец просто хотел не пустить – боялись нервного срыва, нового шокового состояния. Но она пришла: рука на перевязи, лицо опухшее, без косметики, волосы подобраны под чёрную ленту. Вика подошла к ней, обняла и почувствовала, как та вся сжалась, окаменела… Игорь постоянно был около родителей Виталины, он кивнул девушкам, но не подходил… Линочка – нет, она совсем не была на себя похожа. Повязанный на голову платочек скрывал раны и делал её облик каким-то простым, деревенским. Её юность, очарование, радостное кокетство, пронизывающее каждое движение – ничего не угадывалось в теле и тусклом лице. Виктория вдруг поняла – нет, не поняла, а почуяла эту бездну, – жизнь ушла! Не раз слышанное выражение теперь стало таким осязаемым, таким горько-понятным…

Жизнь ушла, Линочка, жизнь ушла… Как я буду без тебя дальше? Всё, что будет в моей жизни, уже не коснётся тебя, а значит это будет моя другая жизнь. Без Виталинки. Первая половина моей жизни была во всём связана с тобой. И теперь она уходит вместе с тобой…

Вика стояла у гроба, не плакала, просто эти мысли текли сами по себе, губы её чуть шевелились – она проговаривала их, глядя в лицо подруги. Рука сама потянулась, коснулась сложенных Линочкиных рук… Это было уже на кладбище, при последнем прощании. Они приехали сюда на двух автобусах – людей было много: и однокурсников Виталины, и родственников, и соседей по дому. Но к гробу подходили только самые близкие. У Вики не было сил отойти – всё хотелось ещё что-то мысленно сказать Лине, ещё что-то вспомнить. А сделать шаг в сторону, значит уже её – даже такую! – никогда больше не увидеть. Кто-то взял её легонько под руку. Игорь…

– Пойдём, Вика, пусть другие попрощаются…

Она даже толком не успела расслышать его слов, как раздался крик.

– Вот, видите! Все видите? Это из-за неё! Это ты, ты наколдовала ей смерть! И мне хотела, но не вышло! Забирай теперь своего Игоря! Не поехала с нами, знала, что случится! Ведьма! Она, она это сделала!

Витольду держали несколько человек, в том числе и её отец. Но она билась в этих сильных руках так неистово, что с нею с трудом справлялись. Пальцем она тыкала то в Игоря, то на Викторию, глаза её закатились, на губах проступила пена. Вдруг ноги у неё подогнулись, она обмякла.

Её, полубессознательную, унесли в машину, быстро увезли. На ходу её отец успел бросить на Викторию мрачный взгляд, словно верил во всё, произнесённое дочерью. Хотя всем было ясно, что с Витольдой случилась истерика, что она не пришла в себя после аварии и шока, что, возможно, у неё вообще произошли какие-то сбои в психике. И всё же Вике показалось: один, другой человек посмотрели на неё с подозрением, с упрёком… Она сделала несколько шагов в сторону какой-то ограды, схватилась за железные прутья. И, наконец, расплакалась – горько, навзрыд, содрогаясь всем телом.

Конец апреля и половина мая выдались тёплыми, даже жаркими, но потом похолодало, шли дожди. Виктории это было на руку, не обидно, что она не в отпуске. Как раз в летние месяцы у неё оказалось много работы: помимо заказов на фирме появились и «левые» клиенты. Одному она делала ландшафтный дизайн, второму делала перепланировку квартиры. А отпуск она себе уже заказала на октябрь. Именно тогда решено было поехать в Калифорнию к брату на три недели… Она созванивалась с Сергеем, держала связь по электронной почте. Он сказал, что сам оплатит дорогу сестрёнке в оба конца, продумает её экскурсионную программу.

Мысли об этой поездке, о том, что увидит брата, побывает в самых интересных местах Соединённых Штатов, согревали сердце. А его Виктория всё ещё ощущала тяжёлым, больно пульсирующим сгустком. Иногда даже непроизвольно прикладывала к груди руку, словно хотела придержать, успокоить…

Витольда через некоторое время сама пришла к ней – уже с зажившей рукой, по-прежнему хорошо выглядевшая. Немного поговорила с родителями – Нина Антоновна обняла её, прижала, скрывая набежавшие слёзы, – а потом ушла в комнату к Виктории. Она принесла бутылочку вина, коробку конфет. Девушки немного выпили, помянули Лину. Витольда сразу сказала: