Шрифт:
– Горько! – сказала она.
Голос её прозвучал слегка иронично, но доброжелательно. И наверное только Виктория заметила, как полыхнули румянцем её щёки и мгновенно сощурились, словно притушили глубокий огонь, глаза.
А через три дня новоявленная пара улетела отдыхать в Турцию. Лина забежала к Вике проститься, а Игорь позвонил по телефону. Она сказала, что тоже поедет к морю – Азовскому, он пожелал ей хорошо отдохнуть, загореть, наловить знаменитых геничанских бычков…
Как она могла так ошибаться! Да, Игорь понравился ей так, как никто до сих пор. Он и в самом деле сильно отличался от многих парней и, что тут скрывать, – очень близок был ей и по интересам, и по духу, и… Господи, что теперь говорить! Близок, близок… А вот близости он захотел не с ней, с другой! Именно он захотел: Лина, когда заходила прощаться, всё-таки кое-что рассказала, хотя Виктория и пыталась её остановить.
– Ты же знаешь, Викуля, я собиралась с родителями поехать в какой-то там ведомственный санаторий, ну, ещё до того, как мы с Игорем… Предчувствовала, что скукотища там будет, одни престарелые супружеские пары! Вот и решила взять с собой почитать что-нибудь полезное. И как раз вспомнила, что наш препод по истории криминалистики обещал поставить сразу зачёт за будущий семестр тому, кто летом прочтёт какую-нибудь раритеную книгу по его науке. Ну и позвонила Игорьку – у него же библиотека, сама видела, чего только нет. Он и говорит: да, есть у него что-то старинное о ядах, то есть, токсикология. Я хотела встретиться где-нибудь, а он зовёт к себе, говорит: сама выберешь – не эту, так другую книгу, какая подойдёт. Я что – пошла… А у него уже на столе бутылочка «Микадо», с миндальным привкусом, как я люблю, фрукты, конфеты, свечи в подсвечниках…Я, конечно, сразу всё поняла, да и он тянуть не стал… Выпили и закусили мы уже потом, он всё на столик с колёсиками переставил, прямо в спальню подкатил…Говорит, давно ждал такого подходящего случая…
Не хотела Виктория слушать эти откровения счастливой подруги-соперницы. Но, как ни странно, именно после рассказа Лины, через несколько дней вдруг заметила, что почти не думает об Игоре, что снова захотелось кататься на роликовых коньках, играть на пианино, читать. Да, собственно, ведь ничего и не было между ними, лишь взгляды, улыбки, которые она трактовала так, а он, получается – совсем иначе. Они были друзьями и, видимо, останутся. Судя по всему, Игорь станет мужем Лины – вряд ли она позволит ему сорваться с крючка, да и не будет он рваться, сам на этот крючок наживился! Так что суждено им дружить. И Виктория почувствовала, что почти готова к этой дружбе. Вот съездит на Азовское море и совсем выбросит из головы свои любовные фантазии.
Глава 4
С конца августа Виктория уже работала. Вообще-то, несколько предложений она получила ещё в июне, сразу после защиты диплома. Это было приятно: значит, её имя, как перспективного и интересного специалиста, уже на слуху в городских архитектурных кругах. А ведь она ещё совсем девчонка, только-только с институтской скамьи! Впрочем, первое предложение было как раз о том, чтобы остаться в институте. Профессор, руководитель её дипломного проекта, сказал, что она – первая кандидатура в аспирантуру. Звание магистра, которое она только что защитила, даёт ей право уже преподавать на первых курсах, а через год – защитит кандидатскую… Но Вика отказалась сразу.
Дома отец развёл руками:
– Кто же отказывается от таких предложений!
– Я, – легко и весело пожала плечами Вика. – Хочу быть практикующим архитектором, а не научным работником или преподавателем.
– Так научное звание даст тебе больше перспектив!
Когда-то отец и мать тоже мечтали защитить научные звания, дочь знала об этом.
– Нет, папочка, – сказала она мягко, – Не думаю. Только время упущу. Сейчас такими темпами развивается строительство, столько новых технологий, материалов, идей – каждый день что-то новое! Лишь тот, кто в этом водовороте крутиться, видит всё своими глазами, знает наощупь, тот может чего-то добиться, сделать себе имя. А я хочу стать известным, востребованным архитектором!
На удивление, её поддержала мама. Обычно бывало наоборот: мама осторожничала, чего-то опасалась, а отец принимал любые смелые решения. А тут…
– Знаешь, Толя, – сказала мужу Нина Антоновна, – пусть делает, как сама решила. Помнишь, как мы переживали, когда Серёжа бросил медицину?
– Ещё бы! Такие надежны подавал! На что променял!
Отец до сих пор не мог примириться, ведь сыну прочили чуть ли не участь светила радиологической медицины!
– Вот ты до сих пор сердишься, а я поняла. Он просто вернулся к тому, чем увлекался с детства, к чему тянулась его душа. Значит, невозможно было противиться.
– Да понимаю я!
Отец достал пачку сигарет, направился на балкон, жена и дочь пошли за ним. Там он заботливо поправил занавески, прикрывая от прямого солнца широколистую монстеру, чудесно цветущую китайскую розу-гибискус. Рядами на полочках стояли герани, бегонии, обвивали специально сделанные реечки филодендрон и хойя, у кресла высился мощный фикус. Это было хозяйство отца – домашний сад, который любили все.
– Вот такие у нас дети: «Сама, сама!» – Мама так похоже скопировала её, что Вика рассмеялась. – Тоже ведь думали: пойдёт дочка учиться в музучилище, потом в консерваторию. А она в это время кафе с подружкой проектировала. Помнишь, с Виталинкой вы бизнесом собирались заниматься?
Это точно. Классе в седьмом они с Линой решили, что у них будет кафе, ну – где-то вскоре после окончания школы. Придумывали название, что там станет продаваться, какая музыка играть… А Вика всё рисовала планы этого будущего кафе: и внешний вид, и комнаты, и какие должны быть стены, какая мебель – то есть то, что называется «интерьер». Только в седьмом классе она этого слова ещё не знала.
Ясно, что родители тогда на это её увлечение внимание не обращали, а вот теперь мама увидела – и правильно, – предпосылки к будущей профессии.