Шрифт:
– Господи, как хорошо!
Она вдохнула полной грудью чистый, пахнущий свежестью и травами воздух. Сейчас идея с выходными на даче казалась невероятно хорошей. В городе все было бы иначе. Обыденно.
Позади хлопнула дверь, и такой же босой и сонный Андрей, разминая голые плечи, вышел навстречу. Трико сползло на бедра, выставив напоказ эротичную дорожку из черных курчавых волос, что спускалась от пупка и уходила под резинку.
– С добрым утром, солнце!
– щурясь от яркого света, весело крикнул он.
– Выспалась?
– Твоими стараниями, - насмешливо ответила Настя.
– Я бы так всю жизнь "проспал"!
– Не сомневаюсь. Только, переживаю, такими темпами я скоро и вправду ходить не смогу.
– Тогда я буду тебя носить, - мужские руки обняли ее со спины, - и ублажать.
– Ты все о своем, - она обернулась и поцеловала любимого в колючую щеку.
– Маньяк... Сексуальный.
– Вот будешь всегда рядом - не буду маньяком.
Улыбка слетела с лица женщины.
– Не все зависит от нас. Иногда обстоятельства сильнее.
– А ну, что там у тебя за сильное обстоятельство!
– Таранов принялся щекотать ее до хохота.
– Давно я никому морду не бил.
– Какой грозный!
– Настя с трудом вырвалась из рук.
– Я голодный и сонный!
– он потянулся, как грациозный хищник, и вновь загреб Барскую в охапку.
С минуту простояли, не шевелясь. Слушали биение сердец друг друга и думали каждый о своем. Вокруг не было видно ни души. Лес на опушке, голубое небо и трава.
– Андрей...
– можно было не спрашивать. Самое главное всегда понятно без слов, однако, если существовал хоть какой-то шанс, хоть мизерная возможность все изменить, она корила бы себя за то, что не воспользовалась.
– А если бы тебе предложили только год? Не три, а один...
– К счастью, у меня три.
– Но все-таки?
– Настя отошла на шаг.
– Один - еще хуже, чем ничего. Знаешь, когда в прошлый раз пришлось отказаться от договора из-за Ивана, я не сорвался только потому, что верил: смогу пробиться еще раз, - он подхватил с земли сухую веточку и, повертев в руках, с хрустом разломил.
– Рискованно было и чертовски тяжело. Сезон стоил мне сил, а тебе работы - дорого заплатили все. Ради одного года? Нет. Даже три мало.
– Если бы хватило одного года...
Поглощенный своими мыслями и планами, мужчина не услышал ни слова.
– Солнце, три года пролетят быстро, - он глянул ввысь, на безоблачное небо и, улыбнувшись, добавил: - Тебе еще понравится!
– Мне... Понравится...
Настя подняла с земли ту самую сломанную ветку.
Раньше целое - теперь отдельное. И не срастить. Никогда. Так и с ней. Обманщиков не прощают, не важно, насколько благими были цели.
Слез не было. Только роса на траве. Бескрайний океан прозрачных капель.
Под ее ногами. Под его ногами. Словно настоящее плакало о несбыточном.
Глава 27. Ожидание, расстояние и время
Засушливый зной наконец-то спал. Тучи все чаще застилали небо, пряча прохожих от палящих лучей. Конец лета, но погода уже напоминала осень. Приходя домой после долгого рабочего дня, Настя больше не включала кондиционер, а любимые шерстяные носки перебрались из вместительного комода под подушку. Ноги без них мерзли, и никакое одеяло не спасало, как ни оборачивай.
Вместе с носками вернулась из прошлого еще одна привычка - отключенный на ночь телефон. Суровая необходимость, но только нынче она никак не была связана с работой. Работа вообще утратила значение. Можно было бы уволиться и уехать куда-нибудь на моря. Соблазнительная альтернатива, но Барскую она не прельщала. На море времени будет больше, а время сейчас враг. Уж лучше работа. График, дела, обязанности, необходимость выглядеть соответствующе и, хотя бы вынуждено, но улыбаться. Подобие жизни. Самое лучшее лекарство для того, кто потерял к ней страсть.
Другое не помогало. Еда потеряла вкус, а книги и кино - интерес. До боли развороченную душу ничто не могло зацепить. Ошметки. Написанные на бумаге слова, чужие чувства и желания - все проходило вскользь. Просеивалось сквозь сито собственных глухонемых ощущений. За короткое время от энергичной и радостной женщины осталась тусклая тень. С виду такая же, как после развода, но внутри - иная. Прежняя замерзла в снегах и полностью разуверилась в себе. Нынешняя - отогрелась в теплых объятиях любимого, и пусть пока не знала, как жить дальше, но помнила вкус настоящей жизни.