– Господи, как только вы, бабы, умудряетесь так бегать на каблуках, - проворчал, отдышавшись.
– Насть...

Он замялся, не зная, как продолжить. Ломануться следом додумался, а как спросить, не знал.

– Боря, если ты хотел узнать, как я поживаю - то отвечу сразу: все нормально.

– Правда?

Конев наклонился, внимательно разглядывая лицо собеседницы. Не выдержав такого досмотра, Барская открыла сумочку и стала демонстративно что-то искать. Спустя минуту в ладони блеснули ключи от машины.

– У тебя руки дрожат и глаза красные, - дознавателя обмануть не удалось.

– Тебе кажется.

– Вот!
– он насильно взял ее руку и протянул вперед. Ключи со звоном упали на пол.
– Черт, да тебя всю трясет!

Кисть под пальцами мелко подрагивала.

– Это эмоции, - Настя резко вырвалась из захвата. Собственная слабость уже бесила. Один раз она позволила ему видеть себя слабой, другого раза быть не должно.
– С этим местом у меня слишком много связано.

– Ну-ну, - Борис зло усмехнулся.
– С местом...

Прерывая беседу, впереди лязгнула металлическая дверь. Солнечный свет резанул по глазам, и в коридоре появилось еще двое. Генеральный менеджер, пропустив вперед жену, удивленно воззрился на спортсмена и бывшего пресс-секретаря. Неожиданно. Не желая становиться участником беседы, он коротко кивнул обоим и постарался пройти мимо. Однако у Аллы были другие планы.

– О, как интересно, сама госпожа Барская, - Репина надменно фыркнула.
– Таранова удержать не удалось, теперь вот Борисом заинтересовались? Катитесь по наклонной!

– Дальше тебя не укачусь, - Настя закатила глаза. За несколько месяцев вдали от этих двоих она полностью отвыкла от лицемерия и яда, которым были пропитаны оба.

– Стерва, - змеей прошипела оппонентка.
– Андрей правильно сделал, что сбросил балласт.

– Юра!
– Конев больше не мог терпеть этого препирательства. Вначале мученица-Барская, отрицающая все и вся, теперь еще эти стервятники.
– Закрой пасть своей шавке, или я закрою сам!

– Милый!
– Алла положила руку на плечо мужа.
– Он меня оскорбил.

– Я тебя сейчас в бараний рог скручу!
– хищно осклабился Борис, потирая ладони.

– Конев, не надо оскорблять мою жену!
– нехотя выдавил Юра. В глубине душе ему было плевать на всех присутствующих, но выслушивать потом упреки благоверной не хотелось еще больше.

– То есть ей всех можно, а мне - нельзя?
– бас защитника прозвучал угрожающе.

– Алла, пойдем, - Репин потянул женщину к двери.

– Ну, уж нет! Поздно!
– буркнул Борис себе под нос.

От первого же удара генеральный менеджер сложился пополам. Ни сгруппироваться, ни ответить он не успел. Конев наносил удары четко и быстро. Как на льду, когда нужно было наказать зарвавшегося соперника или "отбить" своего игрока.

Алла истошно верещала рядом, а Настя, как зачарованная смотрела на избиение и не двигалась с места. Казалось, вместе с каждым ударом выходила и ее собственная ярость. Пугающее наслаждение пьянило. Дышать и то стало легче, словно давно зажатые легкие, наконец, раскрылись. Репин просил о пощаде, жалобно скулил на холодном полу, а ей было наплевать. Даже когда Борис закончил и потянул ее за собой на улицу, не могла сделать и шага.

***

– Черт, хорошо-то как! Всегда мечтал это сделать, - Конев зло сплюнул на асфальт и осмотрел руки.
– Мяконький он какой-то. Даже ссадины не осталось.

– Борь, у тебя проблемы могут быть...
– Настя закусила губу, не находя других слов. Отчего-то больше всего ей хотелось сейчас смеяться.

– От Юры?
– Конев вопросительно скривился.
– У него кишка тонка. Забудь.

– И все-таки. Я могу поговорить с дядей...

– Ты с ним уже так наговорилась, что дальше некуда, - собеседник отмахнулся.
– С Юриком сам справлюсь. Вякнет что-нибудь - в асфальт на фиг закатаю. Вся команда поможет. Разберись лучше со своей жизнью.

Настя кивнула.

– Я серьезно, - Борис не отступал.
– Решила что-то - действуй. Смотреть тошно, как вы, бабы, сопли на кулак наматываете. С ним не хочешь - так себя в могилу не закапывай. Чай не вчера улетел! Сколько ж можно?

– Боря!
– не выдержав, Настя прервала его монолог.
– Я прямо сегодня все решу! Обещаю.

– Честно?

– Да. Вечером с Андреем поговорю, и все.

Конев только махнул рукой, не веря уже никому. Он бы и Таранову с удовольствием разукрасил сейчас лицо, да что толку? Ни Барская, ни сам Андрей уже ничего не изменят. Тому хорошо, а эта смирилась. Оставалось только радоваться вовремя попавшемуся под руки Репину. Хоть на ком-то удалось спустить пар.