88После: спасти ветхое тело // Lange wiegte man sich mit dem Gedanken von derm"oglichen Entwickelung der Freiheit innerhalb des Gef"angnisses, von der Vers"ohnung der Emanzipation mit der Knechtschaft, – aber dieses sonderbare Paar blieb ohne Kinder. <Долго убаюкивали себя мыслью о возможном развитии свободы в пределах тюрьмы, о примирении освобождения с рабством, – но эта странная чета осталась бездетной).

Стр. 112

15–18Вместо: Старческая фигура Гёте ~ примиряет с былым. // Alles, was die Vergangenheit noch an sch"onen Erinnerungen, alles, was sie noch an Poesie, an Kraft hatte, inkarnierte sich in G"othe. Durch einen unendlichen Genius wurde der antike Mensch mit dem modernen hier verschmolzen. Ruhig und majest"atisch suchte er sich selbst und seine Zukunft von der elenden Mitte zu l"osen, die ihn umgab. Seine Greisengestalt schwebte "uber seinen Zeitgenossen, wie die lebendige Apotheose zweier unermesslichen Vergangenheiten. Er war der letzte der Mohikaner, wie ihn, ich weiss nicht welcher deutsche Journalist (ich glaube A. R"uge) nannte. <Bce прекрасные воспоминания, остававшиеся от прошлого, вся поэзия и сила, оставшаяся еще от него, воплотились в Гёте. Беспредельность гения слила здесь античного человека с современным. Спокойно и величественно пытался он освободить самого себя и свое будущее от жалкой среды, его окружавшей. Его старческая фигура парила над современниками как живой апофеоз двух огромных прошедших. Он был последним из могикан, как его назвал, не помню который немецкий журналист (мне кажется, А. Руге)>.

Стр. 113

35После: новый быт // und beweisen, dass wir uns ebenso als Selbstherrscher f"uhlen als die ganze Menschheit; den andern das Beispiel individueller Freiheit geben, indem wir uns von den Interessen einer Welt emanzipieren, welche ihrem Untergang zugeht. Aber sind wir bereit, dies Beispiel zu geben? <доказать, что мы так же чувствуем себя самодержавными, как все человечество; подать другим пример индивидуальной свободы, освободившись от интересов мира, идущего к своей гибели. Но готовы ли мы подать этот пример?.

Стр. 114

5–6Слова: Разве ~ старую Англию. – отсутствуют.

Omnia mea mecum porto

Стр. 117

22После: плакальщиком // Ich will diese ewige Witwerschaft nicht mehr. Ich habe mein Recht an das Leben, ich bin nicht weniger real, nicht weniger frei, nicht wenige; souver"an als die ganze Welt: <Я не хочу больше этого вечного вдовства. И я имею права на жизнь, я не менее реален, не менее свободен, не менее суверенен, чем весь прочий мир>.

Стр. 119

16После: равнодушен к ее дарам?» // Nach einer solchen Frage protestiert der Mensch durch ein titanisches Veto gegen den Fatalismus der Mitte, und die Mitte gibt nach. <После такого вопроса человек титаническим вето протестует против фатализма среды, и среда уступает>.

Стр. 121

35–36После: исключительная цивилизация // welche nur einer kleinen

Minorit"at angeh"ort, weil ihr die volle Musse zur Ausbildung nicht fehlte. <принадлежащая лишь небольшому меньшинству, потому что оно не имело недостатка в досуге для своего образования>.

Стр. 123

19–20Вмecmo: египетского устройства работ коммунистов // die "agyptische Organisation `a la Louis Blanc <египетского устройства в духе Луи Блана>

Стр. 125

3После: министром финансов, президентом // der Republik, mit Beibehaltung, versteht sich, der bestehenden Ordnung der Dinge <республики, разумеется, с сохранением существующего порядка вещей>.

Стр. 125–126

37-6Вместо: Его воззрение ~ остались те же. // Die Kirche sagte dem Menschen, dass er frei sei, staatliche Unteischiede zwischen B"urger und Sklave gestattete sie nicht, forderte aber dessenungeachtet einen blinden Gehorsam. Die Ketten, welche sie nach der einen Seite hin sprengte, zwangen die Gl"aubigen, sich aus eigenem Antrieb andern nach der entgegengesetzten Seite bin zu unterziehen, die um so schwerer, um so erniedrigender, weil es freiwillige waren. Die Kirche predigte den moralischen Selbstmord. Der Liberalismus und die Philosophie "andern nur die Worte: die Sache bleibt dieselbe. Als die Welt wieder weltlich wurde, was sie im "ubrigen nie aufgeh"ort hat zu sein, entsagte sie dem Jargon des Mittelalters und f"uhrte die Sprache und die Lehren des Altertums ein. Auch sie hemmte die pers"onliche Freiheit nie. Alle Philanthropen, Menschenfreunde, Liberalen und Philosophen fuhren fort, den Menschen der Idee, das Volk irgend einer Fahne zu opfern. <Церковь сказала человеку, что он свободен, государственного различия между гражданином и рабом она не допускала, требовала однако, невзирая на это, слепого послушания. Цепи, разорванные ею с одной стороны, вынудили верующих по собственному побуждению надеть на себя, с противоположной стороны, другие, тем более тяжелые и унизительные, что они были добровольными. Церковь проповедовала нравственное самоубийство. Либерализм и философия меняют лишь слова: суть остается та же. Когда мир снова стал светским, каким он, впрочем, никогда не переставал быть, он отказался от жаргона средневековья и ввел в употребление язык и учения древности. И он также никогда не сковывал личной свободы. Все филантропы, друзья народа, либералы и философы продолжали жертвовать человека идее, народ – какому-либо знамени>.

Стр. 126

25Вместо: но мы можем смело сказать ~ все наши суждения.//Indem man dem Geist eine schiefe Richtung gab, indem man es auf ein unm"ogliches Ziel hinwies, schleuderte man das Volk in die Bewegung, und unterwegs vollzogen sich ganz andere Dinge als man sich zuvor h"atte tr"aumen lassen. Anderseits haben dieser geistige Wahnsinn, diese Verwirrung in den Gewissen die regelm"assige Entwicklung des Geistes um vieles gehemmt. Diese romantische Trunkenheit gab-der Welt etliche Helden, rief viele Don Quijote's ins Leben, und die H"alfte der Leiden, welche auf den V"olkern gelastet haben.

Die allgemeine Basis dieser ganzen entarteten Dialektik, welche unser Urteil vertritt und uns zu Sklaven macht, indem sie uns das Gegenteil gibt, und uns einreden will, dass wir frei sind, – ist der Dualismus, der theologische Gesichtspunkt in der Anthropologie. <Сообщая уму ложное направление, устремляя народ к несбыточной цели, его заставили прийти в движение, – а но пути произошли совсем иные вещи, нежели те, о которых заранее мечталось. С другой стороны, это духовное безумие, это смятение совести сильно затормозили умственное развитие. Это романтическое опьянение дало миру нескольких героев, вызвало к жизни многих Дон-Кихотов и половину несчастий, тяготевших над народами.