«Профессор, ети твою мать!», как выразился совсем по другому поводу товарищ Шариков из «Собачьего сердца».

Анатолий Вассерман. Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков. М.: Астрель

Благодаря Голливуду образ высоколобого интеллектуала (egghead) в массовом сознании сегодня смешивается с кинообразом безумного ученого (Mad scientist), и этому расхожему стереотипу как нельзя лучше соответствует популярный телезнаток, чемпион «Своей игры», полуодессит-полумосквич Анатолий Вассерман: блистающая лысина, сильные очки, буйная борода, затрапезная одежда и внезапные словесные завихрения.

Новая книга Вассермана выстроена из кирпичиков его еженедельных колонок, в разные годы написанных для «Бизнес-журнала», и, по замыслу издателей, должна убедить читателя в том, что «из любых житейских, технических, научных обстоятельств можно сделать выводы, важные для современного делового человека или управленца». Ветеран «Своей игры» щедро делится сведениями обо всем на свете — от устройства пулемета «Максим» до особенностей архитектуры московского метро, от свойств операционной системы Linux до методики суворовских переходов. На протяжении книги автор может и по нескольку раз возвращаться к полюбившимся темам — например, заточки ножей или заморозки плывуна… Впрочем, все эти интересные, но разрозненные и отрывочные знания из разных сфер вряд ли пойдут впрок бизнесмену или управленцу; ну разве что пригодятся любителю разгадывать кроссворды. Пожалуй, у книги иная, более важная задача: работать на имидж самого телезнатока. Таким образом, перед нами — многотиражное портфолио, огромная суперпупервизитка, занимающая пятьсот с лишним страниц.

Анатолий Александрович, собственно, никогда не скрывал, что лично подкармливает свой миф, культивируя внешние приметы избранности. «В высокие кабинеты хожу в том же разгрузочном жилете о 26 карманах», — признается эрудит. В интервью он готов часами рассказывать о своем жилете-складе, о детской тяге к оружию, о юношеском обете целомудрия и о взрослой готовности поддержать — хоть тушкой, хоть чучелом — фан-клуб Владимира Путина. Без ложной скромности Вассерман напомнит о том, что его «провозглашают едва ли не гением», похвастается умением зарабатывать деньги и взлелеет собственную непреклонность. Небольшой плацдарм из нескольких железных аксиом он будет отстаивать до конца. Нет экологии, есть «эколожество». Копирайт опасен, ибо «тормозит развитие человечества в целом». Платить налоги «вообще вредно для общества». А что полезно? 30 секунд — и у знатока ответ готов: «Ради всеобщей пользы придется вновь передать все средства производства в общественную собственность». То есть back in the USSR? Ну типа back. Ибо мы сможем восстановить экономику «только после возрождения Союза практически в исходной конфигурации».

На протяжении всей книги Вассерман готов не поступиться не только крупными, но и маленькими принципами. Грамматика — то же поле боя. Пусть миллионы оппортунистов по привычке пишут «Гамлет», «апартеид», «Исаак Ньютон», а Вассерман, как часовой, будет стоять на своем: «Хамлет», «апартхейд», «Айзэк Нъютон». Так правильнее — и точка. Вы говорите: «Джордж Сорос», а надо «Дьёрдь Шорош». Вы пишете «Токио» и «Киото», а надо «Токё» и «Кёто». Вы привыкли к «Соединенным Штатам Америки», а правильнее «Соединенные Государства Америки»! И кстати, эти самые СГА, родина президента Ригана (не Рейгана!) и компании «Мелкая Мякоть» (не Microsoft!), нарочно «провоцируют конфликты по всему миру, дабы свободные средства вкладывались исключительно в американские долговые обязательства». Что это, если не заговор?

Важнейшая часть имиджа Вассермана — образ несгибаемого борца с заговорами, причем не только американскими. В каждом филантропе он прозревает ворюгу, в каждом болтуне — провокатора, в каждом явном свинстве — тайное стремление урвать себе кусок ветчины. «Ни одна развитая структура не может действовать бескорыстно и безвозмездно, — уверен телеэрудит. — За любым поверьем при глубоких раскопках обнаруживаются чьи-то деньги». Для автора очевидно, что россказни о вреде генных технологий подло проплачены производителями ядохимикатов и удобрений, панику вокруг озоновых дыр организовала фирма E.I.DuPont de Nemours (чтобы заменить дешевые фреоны своими дорогими разработками!), страшилки о глобальном потеплении — на совести развитых стран (чтобы отсечь конкурентов в развивающихся странах), тему опасности мобильных телефонов муссируют агенты стационарных телефонных сетей, а дурацкую моду на кактусы возле компьютерных мониторов — «якобы ради защиты от вредоносного электромагнитного излучения» — ввели кактусоводы, чтобы легче впаривать глупому потребителю свой колючий товар…

Что ж, даже если Вассерману вдруг не удастся спасти мировую экономику, вернуть нас в СССР, прижать Дюпонов и реформировать русскую грамматику, то уж злодеям-кактусоводам от расплаты точно не уйти.

М. Веллер. Отцы наши милостивцы. М.: Астрель

Думаете, археолог Генрих Шлиман, раскопавший Трою, — гений? А он ворюга: украл деньги у русской армии, воевавшей в Крыму, и сбежал! Из-за таких, как жулик-интендант Генрих, намекает М. Веллер, николаевская Россия и проиграла войну и едва не потеряла Крым, «взятый кровью предков у мусульманских рабоугонщиков». Хотя потом, в XX веке, мы все же умудрились полуостров надолго упустить, «бездарно отдав» его Украине.

Впрочем, не бросим камень в Генриха: «По сравнению со «средним честным» человеком «средний» вор сметлив, энергичен и храбр». Поскольку, если исходить из постулатов философии энергоэволюционизма, «воровство — это максимально эффективная форма самообеспечения социобиосистемы необходимыми и дополнительными энергетическими ресурсами». То есть Шлиман — как наш Деточкин: виноват, но… не виноват!

Создатель философии энергоэволюционизма и автор статей, вошедших в сборник «Отцы наши милостивцы», писатель Веллер в повседневной жизни — мачо, а не какой-нибудь хлюпик-интеллигент. Когда однажды писатель Прилепин эдак по-босяцки обратился к Михаилу Иосифовичу на «ты», Веллер долго отчитывал молодого коллегу, цепко ухватив его за локоть. А когда писатель Гурский имел неосторожность изложить версию о наличии у нашего героя голливудского брата-близнеца, Веллер подстерег предателя на книжной ярмарке и дерзко плюнул ему на свитер (свитер пришлось выбрасывать: гневный плевок моментально прожег огромную дыру).

Еще более суровым и беспощадным Веллер становится, как только возникает в эфире или берется за перо. В каком бы месте вы ни раскрыли его книжку про отцов-милостивцев (ее можно читать с любого места), трусливых обтекаемых выражений типа «мой уважаемый оппонент» от автора не дождетесь: оппонент — значит заведомо неуважаем. «Идиоты скудоумные», «наглые идиоты», «идиоты с образованием», «прекраснодушные мудаки», «кретины вы полубезнадежные» — вот характерные образчики веллеровского стиля.

В своей публицистике наш герой громокипящ и черной молнии подобен. Он возвращает изначальный смысл слову «полемика»: раз уж греческое — «воинственный», «враждебный», то с врагами не церемонятся, на войне как на войне. Олигархам надлежит трепетать, либералам — дрожать, демократам — молиться, исламистам — заткнуться, а рядовым обывателям — ползти в направлении кладбища. «Господа уроды! Умственные убожества, толпа баранов», «вбейте в свои дурные головы эту вечную истину!», «будьте вы прокляты, тупые выродки», «вы уроды. Недоумки. Стадо для чужой прибыли», «вы дерьмо, налипшее на сапоги усталого путника», «хрен вам, идиоты», «хрен вам тертый на оба глаза».