В таком здании, как дом на Драмменсвей, вполне мог расти Маленький лорд из романов Юхана Боргена: четырехэтажный каменный особняк, оштукатуренный под песчаник, с двумя балконами по фасаду. Такими балконами не погнушались бы даже король с королевой. Величественность особняку придавали и дорические колонны у парадного входа. На стене рядом с тяжелой дверью красовалась табличка с надписью «ОАО Хортен», втиснутая между вывеской консульства и посольства одного из государств, недавно отколовшихся от бывшего Советского Союза. Дверь ему открыл сам Аксель Хортен; его бульдожье лицо расплылось в улыбке, когда он узнал Гунарстранну.

Если фасад здания был внушительным, то холл вызывал смешанные чувства из-за неоднократных и безуспешных попыток ремонта. Лестница, которая изгибами спускалась со второго этажа, явно была запроектирована изначально. В одной из стенных ниш стояла скульптура – скорее всего, тоже ровесница самого дома. Но пол был застелен линолеумом, а стены оклеены дешевыми обоями под покраску. Штукатурка начала отваливаться; в одном месте потолок был ниже. В середине зала-приемной за столом, на котором стоял факсимильный аппарат, сидела женщина с суровым лицом. С ее места открывался вид и на дверь, и на окно. Она цепким взглядом следила за прохожими и посетителями – совсем как паучиха, притаившаяся в паутине. Аксель Хортен повел его по закоулкам коридора. После нескольких поворотов они очутились в спартанском кабинете Акселя. Хотя стол был громадным, он стоял в углу и оттого казался каким-то заброшенным. В другом углу притулились два кресла. Из-за высоких потолков каждый шаг вызывал гулкое эхо, как в Альпах. Гунарстранна разглядывал висящие на стене многочисленные сертификаты и дипломы.

– Впечатляет, – буркнул он.

Хозяин кабинета уселся за стол, а ноги положил на выдвинутый ящик.

– Никакой лести, Гунарстранна! Не болтай. Ты ведь пришел сюда не для того, чтобы любоваться моими настенными украшениями.

– Да нет, я больше о том, какое отличное применение ты нашел всем своим знаниям! Курс русского языка, – вслух прочел Гунарстранна. – Клиенты идут к тебе, потому что ты говоришь по-русски?

– Клиенты идут к нам, потому что мы занимаемся серьезной политической работой. Кстати, а ты не думал сменить профессию?

Гунарстранна покачал головой.

– Нам нужны старые лисы, – продолжал Хорген.

Гунарстранне показалось, что он не шутит. Вопросительно подняв брови, он достал из нагрудного кармана сигарету.

– Кури, пожалуйста, – кивнул Хортен. – Надо только закрыть дверь и открыть окно. Тогда нам еще можно господствовать в собственных кабинетах!

Гунарстранна закурил и сел в глубокое кресло. Ему показалось, что он опустился в огромный ком ваты. Ноги оторвались от пола.

– Отсюда мне уже не выбраться, – заметил Гунарстранна, устраиваясь поудобнее.

– Если бы ты был потенциальным клиентом, я бы выволок тебя лично, как только ты был бы готов подписать контракт.

– Ты сводишь концы с концами?

– На хлеб с маслом хватает и еще немножко остается.

– Здесь дорого снимать помещение?

– Дешевле, чем в Акер-Брюгге.

– Верю, – ответил Гунарстранна и продолжал: – Я расследую дело о трупе, который нашли в Вервенбукте.

– Слышал, – кивнул Хортен.

– Двадцать лет назад, когда ты был еще порядочным человеком и работал в криминальной полиции, – продолжал Гунарстранна, – в Лиллехаммере убили женщину. По фамилии Локерт.

Хортен кивнул. На его лице застыло внимательное выражение, но в силу своего опыта он не показывал, слушает он с интересом или нет. Гунарстранна вздохнул.

– Верно, – сказал Хортен. – Верно.

Они помолчали.

– То дело вел ты, – продолжал Гунарстранна.

Хортен поморщился:

– Гунарстранна, тогда я не прослужил в криминальной полиции и полугода. Был совсем зеленый. Тогда я только писал рапорты, длинные, как романы. Ты их читал?

– Прочту.

– Сначала прочти, Гунарстранна, а потом уже спрашивай.

Гунарстранна покачал головой:

– Мне нужно, чтобы ты меня просветил.

– С чего бы?

– Я должен знать, что искать.

Гунарстранна не спешил; он стряхнул пепел в подставленную ладонь. Потом наклонился вперед, затянулся, выпрямился. Со второй попытки ему не без труда удалось встать с кресла. Он подошел к высокому окну, приоткрыл его и скинул пепел. Посмотрел на проезжающие мимо дома машины. Когда по Драмменсвей прогрохотал трамвай, у них задрожали стены. Гунарстранна проводил трамвай взглядом. Постепенно стали слышны другие звуки: на другом конце улицы хлопнула дверь, вдали прогудел клаксон, зацокали по асфальту женские каблучки. За живой изгородью слышались голоса играющих детей. Он повернулся к Акселю Хортену:

– Убитая девушка была дочерью Хелене Локерт.

Хортен присвистнул.

Они долго смотрели друг на друга. Потом Хортен криво улыбнулся:

– То дело много лет не давало покоя многим полицейским, не только мне. – Он спустил ноги на пол и выпрямился.

– Я знаком только с тобой, – возразил Гунарстранна.

– Ну и что с того, что твоя убитая – дочь Хелене Локерт? – спросил Хортен после паузы. – Все мы смертны.

– Девушку задушили.

– В газетах писали, что ее изнасиловали.