Мэггс шумно вздохнула, хотя новость эта, похоже, не вызвала у нее удивления.

– Этого я и боялась. Мы кладем щенков Ее Светлости в комнату к бабушке Элвине, а она упрямо переносит их в другое место. На прошлой неделе миссис Крамб обнаружила их в шкафу с постельным бельем и совсем не обрадовалась находке.

Ее Светлость важно выбежала из гардеробной, обогнула Мэггс и исчезла за дверью.

– Могу себе представить ужас нашей экономки, – проворчал Годрик. – Она такая опрятная женщина, поэтому щенки в платяном шкафу – прямое оскорбление ее чувств.

– Угу, – задумчиво пробормотала Мэггс, выглядывая в коридор. Она искала собаку?

При мысли о том, что она может снова уйти от него, Годрик испытал почти физическую боль.

– Новое платье?

– Да. – Щеки Мэггс окрасил очаровательный румянец. Она посмотрела на подол платья и пригладила его рукой. – Привезли наши новые наряды, что мы заказали у модистки. Тебе нравится? Я сомневалась насчет желтого цвета. Из-за него лицо зачастую приобретает какой-то желтушный оттенок.

– Только не твое, – произнес Годрик.

Яркие весенние цвета придавали коже Мэггс персиковый оттенок и очень гармонировали с ее темными волосами. Непослушный локон выбился из прически и теперь медленно спускался по изящной шее. При виде этого Годрику ужасно захотелось вытащить шпильки из волос жены, погрузить пальцы в их густой шелк и зарыться в них лицом.

Годрик как бы случайно прикрыл колени полой сюртука.

– Ты такая красивая.

– О! – выдохнула Мэггс, поднимая глаза и ловя на себе пристальный взгляд мужа. – Спасибо.

Ее Светлость возникла на пороге с последним щенком и направилась прямиком в гардеробную.

Годрик улыбнулся:

– Тебе стоит закрыть дверь в мою спальню, чтобы она не унесла их снова.

Мэггс неуверенно посмотрела на дверь.

– Пожалуй, я пойду. Тебе нужно отдохнуть.

– За последние недели я отдыхал более чем достаточно, – вкрадчиво произнес Годрик. – И теперь мне не помешает компания. Если, конечно… – он постарался изобразить всеми покинутого человека, – тебе не противно сидеть с инвалидом.

Должно быть, он перегнул палку, потому что Мэггс как-то странно посмотрела на него, прежде чем закрыть дверь.

– Я принесу стул из своей комнаты.

– Не нужно. Ты можешь сесть на кровать.

Мэггс с подозрением посмотрела на кровать.

– Вообще-то, – произнес Годрик, поднимаясь с кресла, – мы могли бы немного вздремнуть.

Мэггс перевела взгляд на мужа.

– Вздремнуть?

– Угу. – Годрик двинулся к жене, стараясь не делать резких движений. – Это когда ложатся в постель посреди дня и спят. Ты наверняка об этом слышала.

– Почему-то мне кажется, спать ты не хочешь, – пробормотала Мэггс.

– Может, и так. – Годрик протянул здоровую руку и осторожно вытащил из прически жены шпильку. Освободившийся локон тут же плавно скользнул по спине Мэггс. – Есть какие-нибудь идеи?

– Годрик, – прошептала Мэггс.

– Да? – Еще две шпильки упали на пол.

– Ты же еще не поправился. – Мэггс обеспокоенно сдвинула брови.

Годрик посмотрел на жену и нежно улыбнулся:

– Тогда тебе придется проделать основную часть работы, не возражаешь?

Губы Мэггс беззвучно приоткрылись, а глаза расширились от изумления.

И Годрик не удержался. Он накрыл губы жены своими, чтобы еще раз насладиться клубничной сладостью ее языка. И сразу же на него снизошло умиротворение.

Мэггс вскинула руки, и ее пальцы задрожали, когда она хотела коснуться плеч Годрика. Однако сделать это ей не удалось, потому что Годрик встал у нее за спиной и вытащил из прически оставшиеся шпильки. Волосы Мэггс блестящей волной рассыпались по плечам и спине, и Годрик погрузил в них пальцы и вдыхал аромат апельсинов.

– Годрик… – Мэггс стояла не двигаясь. Лишь по ее плечам пробегал еле заметный трепет.

– Да, любовь моя? – Годрик приподнял тяжелую копну, наблюдая за тем, как играют в шелковистых прядях проникающие в окно солнечные лучи.

– Что… – Мэггс на мгновение осеклась. – Что за работу ты предлагаешь мне проделать?

Годрик улыбнулся, поднося волосы жены к губам.

– Ну, например, ты можешь помочь мне раздеться.

– О! Конечно.

Мэггс обернулась, и Годрик позволил темным прядям проскользнуть сквозь пальцы. К его левому запястью все еще были привязаны доски, из-за чего пришлось разрезать рукава рубашки и сюртука. Годрик стоял спокойно, пока Мэггс поддерживала его сюртук, чтобы он смог вытащить из рукава здоровую руку, а потом она осторожно освободила от одежды раненую. Ее изящные брови очаровательно сошлись на переносице, а из приоткрытых от напряжения губ виднелся кончик языка.