Мэггс вздрогнула от неожиданности и подняла голову.

– Нет, я спускалась к ленчу. А еще утром у нас был посетитель.

– Да? – Годрик зевнул, потянулся, и боль в левой руке тут же напомнила ему о том, почему он оказался в постели. Правда, теперь, выспавшись, он чувствовал себя гораздо лучше. Он даже задумался над тем, чтобы пригласить Мэггс присоединиться к нему.

– Приезжал лорд д’Арк.

Годрик замер.

– Зачем?

Мэггс закусила губу, и на ее лице возникло какое-то потерянное выражение.

– Он хотел поговорить о Роджере.

Мэггс пересказала мужу содержание беседы с виконтом, а когда упомянула, что прибыльное дело предлагал ему лорд Кершо, Годрик прикрыл глаза от ужаса.

– Что такое, Годрик?

Мог ли он ей рассказать? Годрик открыл глаза, чувствуя, как его переполняет желание защитить Мэггс. Он никогда не желал причинить ей боль. А полученная им информация ничуть не облегчит ее горя. Но Мэггс не ребенок, и он не вправе решать, что ей нужно знать, а что – нет.

Годрик тяжело вздохнул:

– Два года назад Призрак Сент-Джайлза – другой Призрак, не я, – убил Чарлза Сеймора. – Годрик посмотрел на жену. – Сеймор воровал маленьких девочек – не старше двенадцати лет – для изготовления шелковых чулок.

– Для работы в мастерских, о которых ты мне рассказывал. – Мэггс кивнула. – Но какое отношение это имеет к Роджеру?

– Мы думали, что мастерские прекратили свое существование со смертью Сеймора. Но недавно они вновь начали деятельность в Сент-Джайлзе. Прошлой ночью я обнаружил последнюю мастерскую и освободил девочек. Эту рану… – Годрик поднял левую руку, – я получил, когда на меня напал один джентльмен.

Мэггс вопросительно посмотрела на мужа.

Годрик вздохнул:

– Это был Кершо.

Губы Мэггс слегка приоткрылись, а изящные брови сошлись на переносице.

– Лорд д’Арк сказал, что Кершо предложил ему вложить деньги в выгодное предприятие, но не сказал, в какое именно. Если граф сделал Роджеру такое же предложение… – Мэггс порывисто встала и принялась взволнованно ходить по комнате. – Он хотел поправить свое материальное положение, прежде чем просить моей руки. Если он принял предложение, не выясняя, что это за предприятие… – Мэггс остановилась и ошеломленно посмотрела на Годрика. – Если он отправился в Сент-Джайлз и увидел мастерскую, где работали похищенные девочки… Господи, Годрик! Роджер был хорошим человеком. Он никогда не смирился бы с подобным ужасом!

Годрик кивнул:

– И им пришлось убить его, чтобы он никому ничего не рассказал.

– Вот и ответ, – прошептала Мэггс. – Нужно сообщить властям. Нужно…

– Нет.

Мэггс вздрогнула, и в ее глазах отразилась боль.

– Что?

Годрик сел на кровати и подался вперед.

– Он граф, Мэггс. К тому же у нас нет никаких доказательств. Одни только догадки. Мы подозреваем, что Роджера убил Сеймор или кто-то другой. Непохоже, чтобы граф согласился марать руки самостоятельно.

Пальцы Мэггс сжались в кулаки.

– Все равно он виновен в убийстве. Он приказал убить Роджера.

– И этого мы не знаем наверняка, – устало возразил Годрик. – Все это домыслы.

– Если я расскажу об этом лорду д’Арку…

– Если ты расскажешь виконту и он тебе поверит, что, ты думаешь, произойдет? – сурово спросил Годрик. – Д’Арк будет вынужден вызвать Кершо на дуэль.

Мэггс заморгала, открыла рот, чтобы возразить, но потом закрыла его снова. Дуэли были запрещены. И даже если д’Арк выживет на дуэли – в чем Годрик сильно сомневался, – его вышлют из страны.

– Дай мне немного времени, – мягко произнес Годрик. – Я проведу расследование и раздобуду побольше информации.

Мэггс закусила губу и прошептала:

– Я не перенесу, если он выйдет сухим из воды, в то время как Роджер лежит в могиле.

– Мне жаль. – Годрик протянул жене руки. – Иди ко мне.

И Мэггс пошла к нему неуверенно, точно ребенок. Годрик взял жену за руки и уложил рядом с собой, хотя и почувствовал легкое сопротивление.

– Ш-ш-ш… Я просто хочу полежать с тобой рядом, не более.

Годрик боялся, что Мэггс придумает какое-нибудь оправдание и уйдет. Он не испытывал слишком сильной боли. Любовью они тоже не собирались заниматься. Так что у нее не было причины оставаться рядом с ним. Но она все же осталась, окутав его ароматом апельсинов. Годрик чрезвычайно обрадовался тому, что она положила руку ему на грудь и задышала глубоко и размеренно.

А сам он долго еще лежал и смотрел в потолок, думая, просчитывая возможности, пытаясь найти способ наказать графа.