В своей работе Милена была невнимательной и неорганизованной. Но личную переписку она содержала в полном порядке, словно деловую документацию. Для романов у нее имелся отдельный почтовый ящик с пометкой «Разное». Там хранились и письма Джонни, и переписка с прошлогодним любовником Крэгом, бывшим клиентом. Меня вдруг поразила мысль: и к тому, и к другому Милена редко обращалась по имени.

Постепенно я проникалась ужасом и восхищением к женщине, которая увела у меня мужа: да, она была холодной хищницей, но не притворялась, не изображала пылкие чувства и не употребляла слова «любовь». Я обратила внимание на явное отсутствие какого бы то ни было удовольствия, на эмоциональную безрадостность ее романов. Но сколько же их у нее было! Как она только справлялась? Сколько хитрости, сколько лжи они наверняка требовали!

Я поискала переписку с Грегом по его имени, ничего не нашла, но это меня не обескуражило: если за последние несколько недель я и узнала что-нибудь, так только то, что они ревностно оберегали свою тайну. Один из почтовых ящиков был назван «Бухгалтерия», при виде его мое сердце судорожно забилось, но название соответствовало содержанию: в нем хранились письма от финансового консультанта Милены и Хьюго. Судя по нарастающе раздраженному тону этих писем, финансовые дела Милены давно были безнадежно запутаны. Авторы нескольких писем не указали фамилий и не оставили никаких опознавательных знаков, и я решила, что среди них может быть Грег, ради конспирации назвавшийся вымышленным именем. Некоторым корреспондентам Милены не досталось отдельного почтового ящика: их письма были рассеяны по всем остальным, в том числе всеобъемлющему, названному «Личная переписка», куда Милена отправляла сообщения от друзей, знакомых и родных.

— Что вы делаете?

Я вздрогнула. Увлекшись, я не заметила, что пришла Бет. Я почувствовала себя воришкой, пойманным с поличным.

— Проверяю всякие данные, — ответила я.

— Хотите кофе?

— С удовольствием выпью.

Я твердила себе, что пока нельзя просматривать почту Милены, что в присутствии Бет это слишком рискованно, но не удержалась. Повернув монитор так, чтобы Бет его не видела, я открыла блокнот, делая вид, будто переписываю номера счетов, и вернулась к почте — любопытство пересилило.

Первым из памяти компьютера был выужен некий Дональд Бленчард, адвокат и коллега Хьюго, который называл Милену «пантерой».

Еще один роман, с человеком, который подписывался двумя буквами «Дж.», начинался, подобно нескольким другим, с воспоминаний о «прошедшей ночи» и предвкушения следующих. Постепенно страсть сошла на нет.

На этот роман наслоился еще один, более затяжной, с неким Харви из США. Когда он укатил на родину, на смену ему явился Ричард. Встречаясь с ним, Милена закрутила еще пару интрижек. После Ричарда был Джонни. А после Джонни, в последний месяц перед смертью Грега и Милены, — всего один фигурант, который никогда не подписывался своим именем, только ставил крестики, обозначающие поцелуи.

Был ли этим безымянным любовником Грег? Своим адресом на бесплатном сервере он выбрал два слова — «ушелрыбачить». Письма от него приходили десятками. Все они были любовными: он пел дифирамбы волосам Милены, ее глазам, ее рукам. Если это писал Грег, то я от него подобных писем не получала никогда. Если это и вправду был он, то обращался он к Милене, которую не знал никто, кроме него, — к нежной, любящей женщине, а не к ослепительной, эффектной, бессердечной стерве. Эта переписка показалась мне исполненной смысла, как ни ужасно это звучало: я просто не могла представить Грега участником мимолетного романа, зато понимала, что он вполне мог влюбиться и мысленно облагородить, сделать более возвышенным предмет своих чувств. Раньше я считала, что этой привилегии удостоилась только я.

Покончив с письмами от безымянного любовника, я просматривала остальные входящие и уже собиралась открыть письмо от мужа Милены, когда услышала скрип входной двери. По лестнице в офис вбежала запыхавшаяся Фрэнсис.

— Привет! — выдохнула она, бросила пальто на диван и подошла поцеловать меня в щеку, румяную от стыда и тревоги. — Извините, что задержалась.

— Ничего страшного.

— Чем вы тут занимались?

— Да так, всем понемножку, — промямлила я.

Она повернулась к Бет:

— Дорогая, ты не заваришь нам чаю?

Бет состроила гримаску, встала и с явной неохотой вышла из комнаты.

— Приятно видеть вас здесь, — призналась Фрэнсис, понизив голос. — После смерти Милены я уже подумывала продать компанию.

— Правда?

— Да, еще до того, как все окончательно запуталось. У Милены было… — Фрэнсис помолчала и продолжала: — Скажем так: бизнес потерял для меня немалую часть привлекательности, из-за которой я когда-то ввязалась в него. — За время новой долгой паузы на ее лице появилось тревожное выражение, какого прежде я ни разу не замечала. — Но теперь все в прошлом, — наконец вздохнула она, — даже не хочется об этом говорить. Может, в другой раз. Мы могли бы вместе сходить пообедать. Или даже поужинать.

— Не откажусь, — ответила я.

— Честно говоря, мне нужен совет.

Я не знала, что ответить: мне казалось, обман написан у меня на лице. Издав неопределенный возглас, я уставилась на свой безымянный палец без кольца.

— Я вот что хотела сказать, — продолжала Фрэнсис, — мне известно, что Дэвид беседовал с вами, но теперь я хотела бы официально задать вам вопрос, готовы ли вы поработать в нашей компании.

— Я всего лишь учительница, у которой нашлось немного свободного времени.