Итак, шеф вызвал меня к себя в 09.12. и сказал, что ознакомился с моими заметками за четверг. Похвалил за выделение «кейсов». Сказал, что кейс «Владимир» может быть пополнен сведениями проведенной экспертизы. Смерть наступила в результате воздействия острым металлическим предметом на лицевую часть головы. В результате воздействия, от лицевой части практически ничего не сталось. Затылочная часть – не повреждена. Экспертиза среза костей черепа и фрагментов костюма для подводного плавания показывает, что орудие убийства вращалось. Лодочный мотор, как и предполагалось с самого начала. Срезана также кисть левой руки. Кисть правой руки сохранилась, пострадали лишь кончики пальцев. Предположительно, картина такая: при подъеме с глубины Владимир попал под днище проплывавшей моторки. Голова и руки оказались в зоне работы винта и были частично срезаны. Смерть, естественно, наступила сразу. Несчастный случай на 90 процентов, потому что намеренно убить таким способом, да еще в море, можно только в голливудском кино, где сценаристы уже не знают что бы такое еще придумать для привлечения зрителя. Владелец моторки либо не заметил столкновения, либо испугался и скрылся. Сообщений о несчастном случае не поступало.

– И еще одно… кха, – лейтенант-колонель всмотрелся в отчет судмедэксперта, ища там какое-то нужно место, – в крови покойного обнаружили следы алкоголя и какого-то снотворного. Последовательность того, как были приняты эти вещества, дозы и способ их доставления в организм, сейчас определить практически невозможно.

Главное для нас: Владимир погиб примерно за двое суток до обнаружения его тела с вертолета. Или, даже, чуть раньше. Это утро вторника, возможно – ночь с понедельника на вторник, что совпадает с рассказом Жанны о том, что Владимир покинул виллу этой ночью и больше не появлялся.

Я сказал, что слова Жанны – свидетельство ненадежное, хотя бы потому, что на сама мертва.

– Давай разбираться, – откликнулся шеф, откашлялся и втиснулся поглубже в свое кресло.

Мы стали разбираться. Официантка по имени Лайна и наш лейтенант Карир видели Владимира с Жанной в воскресенье. Оба, с разной долей уверенности, узнали его на фото, что почти полностью снимает мое и без того шаткое предположение о том, что Владимир был подменен.

(Примечание. Я не считаю это предположение «шатким». Да, Лоренце бы за Владимира не сошел. Не тот типаж. Но, на вилле жил Виктор. И я его видел в понедельник. А Владимира не видел. Владимир и Виктор внешне немного похожи. Прически разные, но на «Владимире» в воскресенье была бейсболка, эту прическу скрывающая. Рост, вес, манера держаться – все это в пользу возможности подмены. У них общий типаж славянского лица, без каких-то особых примет. Я считаю подмену возможной. Правда мы не знаем, зачем она нужна).

– Ты, кха… не хочешь учитывать данные экспертизы. В воскресенье Владимир не был трупом.

Шефу кажется, что он вернул меня на землю.

– Тем не мнение, – это уже я не вытерпел, – я считаю, что нам надо побеседовать с Виктором. Хотя бы потому, что он последний видел Владимира живым. Впрочем, капитан Ле Гун уже, наверное…

– У капитана Ле Гуна лежит такой же отчет судмедэксперта. Смерть от несчастного случая. Но то, что не интересно Ле Гуну, может быть интересно нам. Так что с Виктором мы поговорим.

– Повод?

– Нам полагается выдать свидетельство о смерти. Получать свидетельство будет дочь покойного Ирина. Как я понял из твоих записей, она – невеста Виктора.

– Да.

– Вот и прекрасно. Кроме того, нам не помешает дополнительное опознание трупа. Виктор был другом покойного, хорошо его знал, пусть опознает.

– И мы повезем его в Ниццу?

– Может быть да. Может быть нет. Решим потом.

Мне кажется, что шеф что-то утаивает от меня. Не факты, а какие-то свои мысли. И я не всегда понимаю, в каком случае он говорит со мной, а в каком – сам с собой. Вот, например, он сообщил мне, что уже отправил запрос в Арль, местной полиции: сообщить все, что они знают о Викторе и его новых владениях.

– Там у меня приятель хороший, капитан Фодела, он все сделает быстро.

Ну, кто бы сомневался. Если ж у нашего лейтенант-колонеля хороший приятель в российской полиции есть, то почему ему не иметь такого в Арле. Или Гренобле.

Мне было поручено созвониться с Виктором и пригласить его приехать в Капдай. Желательно в понедельник.

– Еще, еще, кха, еще…

(Примечание. Вот с кем он сейчас говорит?)

– Еще позвонишь в полицейское управление Ниццы, лейтенанту Фредерику Лернеру, номер телефон я тебе сейчас дам. Попросишь его, от моего имени, проверить биллинги тех человек: Жанны, Виктора и Ирины. Период: с субботы по среду.

– А что нам дадут биллинги Ирины?

– А тебе не интересно, кха, где она была на выходных?

– В Провансе, готовилась встретить Виктора.

– Это она так говорит.

– Не только она, еще и Жанна мне об этом говорила.

– А ты ведь всегда веришь женщинам, да, су-лейтенант?

На что это он намекает? Он все же разговаривал с отцом? Или ему что-то наплели в полицейском управлении Марселя? Сидит, уткнувшись в бумажки и лишь раз на меня глазом сверкнул. Вот сейчас, когда про женщин сказал. Если что-то ему и известно, то совсем не время и не место…

Да. Я отвлекся. Биллинги я конечно запрошу. Мне и самому интересно стало.

Самое главное: лейтенант-колонель разрешил мне поискать Лоренце. Неофициально, конечно. Кейс «Жанна», как он выразился «слабо наполнен». Если мне удастся найти Лоренце, то многое может быть разъяснено. И пока у меня есть время до встречи с Вероник…

10.49. Там же.

Запрос на экспертизу биллингов четырех обитателей виллы «Палома» (включая временного – Виктора) отправлен. Обещают полный отчет через пару часов. Еще я связался с капитаном Риволаном. Ему в жандармерии сподручней выяснить, были ли отмечены на камерах слежения автомобили наших русских. И поскольку проверка по факту смерти проводится в рамках взаимодействия местной полиции и жандармерии и (главное) с моим шефом у него, видимо, хорошие отношения, Риволан живо откликнулся. Он обещал все выяснить и, если будут какие-то данные, прислать их вечером или, в крайнем случае – завтра. А с Риволаном можно сотрудничать. Это плюс – на будущее.