Навстречу им вышла дородная Сашкина мама, которая наезжала раз в неделю с дачи наготовить сыну еды до своего следующего приезда.

– Ой, мальчики, у меня только яичница с помидорами, – огорчилась она, – ничего вкусненького ещё не успела приготовить.

– Для меня твоя яичница с помидорами – наипервейшее блюдо, а Миха – вежливый тип, проглотит за компанию, – рассмеялся Сашка, словно и не было мучительного раздумья за дверью: пускать или не пускать в дом незваного гостя.

– Ну что ты такое говоришь, сыночек, – возмутилась мама. – Проходи, Миша, садись у окна, давно ты у нас не был, сейчас я быстро накрою.

Совсем скоро на столе появилась шипящая сковородка зажаренной на шкварках яичницы-болтуньи с помидорами и болгарским перцем, большая тарелка с нарезкой из бекона, копчёностей и больших ломтей телячьей колбасы, которую Сашка обожал с детства, и обязательная на юге зелень – кинза, лук, базилик, укроп и листья салата – с крупно нарезанными огурцами и помидорами. Поставив на стол два больших стакана с молоком и тарелку с поломанным на части лавашом, Сашкина мама улыбнулась:

– Ну что, хлопцы, налетай на еду. Приятного аппетита, кушайте мальчики, а я вам сейчас к чаю сырники пожарю.

И пока Сашка с Михой наворачивали болтунью, она достала деревенский творог из привезённых ею припасов, добавила муки, разбила пару яиц, сыпанула соли-сахару и ванильки на кончике ножа – всё быстро, на глазок, отточенными, ничего лишнего, движениями, как могут только мамы – и уже жарила пухло-воздушные сырники для своего сыночка.

Миха сидел спиной к окну, поэтому весь этот кулинарный блиц мелькал перед его глазами, порождая ностальгию по родительскому дому. И к тому моменту, как Сашкина мама, протушив в сметане с мёдом горячие – с пылу-жару! – сырники, приговаривая, подавала их на стол, Миха точно решил, что в ближайшее время навестит родителей. Уж больно давно не был он в Волгодонске, а никакие телефонные звонки не заменят мамину стряпню по утрам…

Наевшись столь сытным завтраком, Сашка с трудом поднялся из-за стола:

– Ну, мама, накормила, так накормила, спасибо тебе, – чмокнул в щёку он мать.

– Спасибо большое, всё было восхитительно вкусно! – присоединился Миха.

– Ну, я же говорил, что он вежливый, – усмехнулся Сашка. – Мам, мы ко мне пойдём, а то ведь ты не остановишься и дальше нас кормить будешь.

Они ушли, оставив на кухне довольную улыбающуюся мать. И уже в дверях Сашкиной комнаты Миха снова спросил:

– Ну что, Саня, ты решил, поможешь мне её найти?

«Легко сказать – помоги найти – да трудно сделать», – с досадой думал Рыжий, пропуская в свою комнату незваного гостя. Ведь Злату искал не один Миха. Всё это время безрезультатно искал её и сам Сашка: после той их единственной ночи, когда проснулся он утром в её постели, Златы в квартире уже не было, и куда сбежала, он понятия не имел. Хотя именно понимания – как та ночь изменит (или уже изменила?!) их отношения – ему сейчас ой, как не хватало. Сашка даже, переступив через свою гордость, ездил к Румыну на «Адмирал Лунин», вдруг Ромка знает, где она. Но тот, не дослушав, не стал с ним разговаривать и с верхней палубы бросил, не пуская на борт:

– Глаза мои бы вас не видели… Вали отсюда пока цел!

Тошно было Сашке с тех пор жить в непонятках, а тут ещё и этот заявился… Тот, чьё имя Златка шептала в беспамятстве.

– Плохой с меня помощник, Миха, – ответил Рыжий и добавил, – для тебя плохой… Да ты садись, что стоишь, в кресло вон или на диван.

– Почему плохой? – уселся на диван Миха.

– Лучше ты мне скажи, почему? – плюхнулся в кресло Сашка. – Почему ищешь её, когда она этого не хочет?

Миха чувствовал, что Рыжий что-то знает, и потому ответил честно:

– Ищу, потому что люблю.

– А может, я её тоже люблю, что тогда? Всё так же о помощи просить будешь? – с вызовом смотрел на него Рыжий.

– Если бы ты любил, то не отдал бы её никому, не отступился бы, – жёстко ответил Миха. – Жить бы без неё не смог, понял?

– Чья бы корова мычала, – обиделся Рыжий, – пол Ростова уже перелюбил, ни одной юбки не пропуская.

– Может и пол Ростова… спасибо, конечно, прогиб зачётный… но жить не могу только без неё. Пока не торкнет, тебе этого не понять, чувак, – Миха поднялся с дивана, жалея, что явился сюда.

– Сядь! – резко вскочил Рыжий. – И не хами здесь, это не я к тебе пришёл, а ты ко мне. И будь у тебя хоть какая-то зацепка, ноги бы твоей тут не было. Не так?!

– Так!

Они стояли напротив, исподлобья ненавидя друг друга.

– Мальчики-и-и! – донёсся с кухни протяжный голос Сашкиной мамы. – Откройте дверь, а то у меня руки заняты.

Сашка отворил дверь, и в комнату вошла его мама, держа в руках поднос с виноградом:

– Попробуйте виноград, мальчики, – улыбалась она, – это ранняя лоза так плодоносит в этом году. Сладки-и-и-й, – протянула, смеясь, – пальчики оближешь!