Не остался в стороне и «Вечерний Ростов»: перетягивая на себя необычайный интерес горожан к горячей теме, газета сообщила со ссылкой на собственный источник в ГУВД Ростова-на-Дону, что негласная экспертиза находки уже проводилась, но была засекречена, так как эксперты подтвердили существование золота. А после того, как в гонку ростовских газет включилось телевидение, и в конце августа на федеральном телеканале в программе «Русские сенсации» вышел полный намёков сюжет, весь город только и обсуждал, куда делось запорожское золото.

Дальше отмалчиваться было невозможно, даже мэр требовал от «К-Ванта» публичных объяснений, поэтому была собрана пресс-конференция, на которой Оганесов, как генеральный директор фирмы, чьё имя поминалось практически в любой публикации, посвящённой войсковой казне, и Сергеев, как директор парка на территории которого разгорелся весь этот сыр-бор, должны были ответить на вопросы журналистов. А чтобы держать ситуацию под контролем, вести пресс-конференцию отец Златы поручил Михе.

Антон Юрьевич, которому, видимо, не нравилось отдуваться за то, к чему не имел он никакого отношения, скупо поведал о планах парка по празднованию очередного Дня города, сухо поблагодарил Оганесова за спонсорскую помощь и постарался быстренько передать тому слово.

Гай Гаевич, в свою очередь, подробно рассказал о том, как много делает «К-Вант» для города в целом и для жителей Северного жилого массива в частности; о том, как на деньги компании был закуплен дорогостоящий инвентарь – мобильный сценический комплекс.

– …который так нужен парку «Дружба», – повернулся Гай Гаевич в сторону Сергеева в надежде, что тот примет этот пас и даст ему перевести дух.

Но директор парка лишь молча кивнул и дальше сидел с нарочито безучастным видом, что не укрылось от внимания как особо дотошных журналистов, так и финансового директора «К-Ванта» Ксении Стерлиговой, которая пришла на пресс-конференцию, чтобы из зала оценить ситуацию. Оганесову пришлось самому рассказывать про то, как его рабочие, опять же в порядке шефской помощи, расчищали остров от камыша, мусора и старых деревьев. На этих словах Сергеев лишь сцепил зубы и с трудом сдержал своё возмущение. Но Гай Гаевич ничего не видел и продолжал вещать про то, как в ходе работ по заливке фундамента сцены бур случайно наткнулся на золотую монету, остатки которой и породили слухи о якобы несметных сокровищах, найденных на острове.

– На самом деле, мы располагаем золотой стружкой и остатками всего лишь одной-единственной, – подчеркнул Гай Гаевич, – старинной монеты, общим весом чуть больше двух грамм.

На этих словах он достал из кармана прозрачную пластиковую коробочку и довольно эффектно высыпал из неё на лист бумаги искорёженные буром кусочки золота. Гул оживления пронёсся по залу, затворы фотоаппаратов защёлкали длинными очередями, со всех сторон мелькали всполохи фотовспышек. Оганесов автоматически чуть откинул назад голову – в таком ракурсе его фотографии обычно получались наиболее удачно – и, дружески улыбаясь (он совсем справился с первоначальным волнением), сообщил Михе, который сидел между ним и Сергеевым, что готов отвечать на вопросы журналистов.

– Пожалуйста, ваш вопрос, – указал Миха на корреспондента, чья рука первой взлетела над головой.

– Сергей Резник, газета «Седьмая столица», – представился журналист, – у меня вопрос как к господину Оганесову, так и к господину Сергееву.

– Пожалуйста.

– Гай Гаевич, вы говорите, что якобы случайно наткнулись на монету в ходе строительных работ. Как бы вы тогда прокомментировали признания вашего же подрядчика в том, что они бурили разведочные шурфы по всему острову с интервалом в один метр? Складывается впечатление, что вы «случайно», как утверждаете, наткнулись именно на то, что целенаправленно искали, не так ли?

– Нет, не так, – всё ещё улыбаясь, отвечал Оганесов, – я читал в вашей газете интервью с бригадиром бурильщиков, здесь нет никаких противоречий. На острове возводится объект общественного пользования, поэтому мы взяли на себя повышенные обязательства по всем вопросам безопасности. На острове никогда ранее не велись строительные работы, а потому необходимо было проверить состояние грунта в некоторых местах.

– Спасибо. Антон Юрьевич, вопрос к вам: всем известно ваше трепетное отношение к зелёным насаждениям парка «Дружбы». Скажите, зачем надо было выкорчёвывать последние деревья на острове, если на их месте, как утверждает ваш спонсор, ничего целенаправленно не искали, и, самое главное, ничего потом не построили?

Сергеев заметно помрачнел, но снова сдержался:

– Думаю, вам лучше и этот вопрос адресовать Гаю Гаевичу, – только и сказал он.

– Это были старые больные деревья, – тут же заявил Оганесов, – дело вовсе не в том, что на их месте ничего не построили, а в том, что как раз за сценой, где росли ивы, должны готовиться к выступлению музыкальные коллективы, в том числе, кстати, и детские, поэтому мы не могли рисковать, зная, что старые деревья в любой момент могут рухнуть. А с парком мы уже договорились, что в рамках шефской помощи, пересадим на территорию «Дружбы» десять пятилетних деревьев.

«Прицельно бьют, – отметил про себя Миха, – как будто знают, о чём именно надо спрашивать… И что-то странное с Сергеевым происходит, ещё вчера рвался в бой, а сегодня молчит, как партизан…».

– Пожалуйста, ваш вопрос, – поспешил он передать слово другому журналисту.

– Григорий Молохов, «Вечерний Ростов». Будьте добры, господин Оганесов, на какой примерно глубине была найдена эта золотая монета?

– Ну, я точно не могу сказать, – пожал плечами Гай Гаевич, – бур ведь не остановился и перемолол монету, когда случайно наткнулся на неё. Думаю, не меньше метра. От метра до полутора, примерно так.