– Вот видите, – показала на водителя Татьяна, – все слишком непросто. Сейчас нужно свернуть на параллельную улицу.

– Я знаю, – отозвался водитель, сворачивая налево.

Дронго обернулся. За ними следовала та самая машина, которую он уже видел на мосту. Это был все тот же самый «Ситроен», в котором находилось сразу двое мужчин, очевидно, тех самых «наблюдателей».

– Мне кажется, за нами следят, – сообщил водитель, глядя в зеркало заднего вида.

– Кто это следит? – улыбнулась Фешукова. – Зачем за нами следить?

– Вы сможете оторваться? – спросил Дронго. – Я заплачу вам в два раза больше, если вы сумеете оторваться и высадить нас на какой-нибудь соседней улице.

– А вы шпион? – спросил, улыбаясь, водитель.

– Да, – кивнул Дронго. – Меня зовут Джеймс Бонд.

Водитель беззлобно рассмеялся. И резко повернул направо. Затем прибавил скорость.

– Если меня остановят, штраф будете платить сами, – предупредил он и вывернул руль. Автомобиль развернулся, едва не столкнувшись с набиравшим скорость «Ситроеном», который проехал мимо них, пытаясь затормозить. Послышался скрежет тормозов, но они уже успели набрать скорость.

– Получилось, – обрадовался водитель.

Позади пытался развернуться «Ситроен», отставший от них примерно метров на пятьсот. Сидевшему за рулем «Ситроена» «наблюдателю» нужно было остановить машину и только затем попытаться развернуться. В это время такси свернуло на другую улицу и водитель остановил машину.

– Выходите, – предложил он, – этот дом проходной. За ним двор и следующая улица. Там возьмете такси. Если меня остановят, то я скажу, что не видел вас. Не знаю, кому я помогаю и зачем, но было интересно.

Дронго оставил ему в три раза больше, чем показывал счетчик.

– Спасибо, – кивнул он водителю. Затем, схватив за руку Фешукову, нырнул с нею в подъезд дома, и такси отъехало. Через пятнадцать секунд мимо них с ревом пронесся «Ситроен». Дважды терять одного человека за сутки было слишком много даже для не очень опытных «наблюдателей». Дронго усмехнулся.

– Лилия не говорила мне, что мы будем играть в шпионские игры, – заметила Татьяна, обращаясь к нему. – Кто они такие?

– Мои старые знакомые, – ответил Дронго. – Отсюда далеко до дома Рябова?

– Не очень. Можем дойти пешком.

– Ни в коем случае. Иначе нас сразу найдут. Остановим любую машину. И не беспокойтесь.

– Ничего, – улыбнулась Татьяна. – Я думаю, когда все закончится, вы напишете мемуары, а мы их опубликуем. Будет забавно.

Автомобиль затормозил около дощатого домика. За забором залаяла собака. Как в обычной среднерусской деревне. Это был небольшой рабочий поселок. Молодых людей здесь почти не осталось, все перебрались в столицу, некоторые дома стояли заколоченными. Это место считалось бесперспективным, и дома намеревались сносить, чтобы построить здесь новый большой центр для обслуживания автомобилей.

Фешукова открыла дверь и громко позвала сначала по-латышски, затем по-русски. Они прождали минуты полторы, прежде чем наконец послышались тяжелые шаги. Дверь отворилась, и на пороге возник мужчина, накинувший на себя какую-то замызганную куртку. Под ней была не очень свежая темная рубашка и мятые брюки. В правой руке он держал палку, на которую опирался при ходьбе.

Очевидно, это и был тот самый Рябов. Тяжело ступая, он дошел до калитки и открыл ее, смерив гостей недобрым взглядом. Затем спросил:

– Что вам нужно? Кто вы такие?

– Мы хотим с вами поговорить, – ответил Дронго, решив, что нужно взять инициативу на себя.

– О чем поговорить? Откуда вы приехали? Опять будете меня уговаривать съехать отсюда? Никуда я не уеду, и вы меня не выселите. Прав таких не имеете.

Дронго оглянулся на свою спутницу. В таких случаях решение нужно принимать мгновенно.

– Мы как раз хотим вам помочь, – сказал Дронго, – мы журналисты и поэтому приехали к вам.

– Журналисты, – прохрипел Рябов, – журналисты – это хорошо. Ну, тогда входите в дом. Цыц ты! – прикрикнул он на захлебывающуюся от лая собаку, сидящую на цепи.

Они вошли в дом. Здесь царил полный беспорядок.

– Проходите в комнату, – скинул с себя полушубок Рябов. – Правда, у меня там неубрано. Жена умерла в прошлом году, а дочь все никак не соберется приехать, чтобы отца навестить.

– Где она сейчас? – спросил Дронго, усаживаясь на стул. Он так и не снял куртку. Впрочем, Рябов ему и не предлагал. Фешукова осталась в пальто. Она уселась на другой стул.

– В Калининграде, – ответил хозяин, входя в комнату. Он недовольно огляделся, словно не знал о царившем вокруг беспорядке, и сел на диван, который жалобно под ним скрипнул.