Вокруг в беспорядке валялись бумаги, а сам начальник то лихорадочно брался просматривать разбросанные по столу листки, а то вдруг плюхался в своё кожаное кресло и, тупо уставившись в одну точку, сидел неподвижно.

Правда, так продолжалось недолго. В комнату влетел молодой сержант и прямо с порога бодренько гаркнул:

– Товарищ капитан! Какие будут приказания?

Сидевший до этого истуканом начальник дёрнулся и начал торопливо собирать завалившие стол бумаги. Поспешно сложив неряшливую пачку, из которой во все стороны торчали мятые углы, начальник ткнул её сержанту:

– Сжечь!

– Слушаюсь!..

Сержант схватил бумаги и опрометью метнулся во двор, где под окном у самой стены дома полыхал костёр, чад от которого сквозняки разносили по всему зданию НКВД.

Проводив взглядом расторопного сержанта, и сам начальник, словно очнувшись, выскочил из-за стола и, не попадая сразу ключом в скважину, открыл придвинутый вплотную к стене кабинета старинный сейф, украшенный литыми завитушками.

Распахнув пошире стальную дверцу, начальник внимательно осмотрел пустые полки, явно проверяя, не забыто ли что, и только потом достал стоявшую в самом низу простую картонную коробку. Оторвав заклеенную гуммиарабиком крышку, начальник швырнул её в сторону и вывалил содержимое коробки на стол.

Бывшие там царские червонцы раскатились в стороны, а цепочки, кольца и кулоны с вделанными в них драгоценными камнями, игравшими при дневном свете разноцветными бликами, остались лежать весьма внушительной кучкой.

Какой-то момент начальник разглядывал всё это великолепие, а потом, расстелив рядом с кучкой платок, аккуратно переложил на него золото и, покрепче крест-накрест завязав все четыре угла, сунул получившийся узелок в свою полевую сумку.

Едва капитан закончил возню с узелком, как дверь снова хлопнула, и в кабинет ввалился его помощник. Без всяких церемоний он уселся на приткнутый к столу стул, снял фуражку и, вытерев ладонью вспотевшую лысину, тяжело вздохнул:

– Запарка, мать его туды…

Не отвечая, начальник глянул на освободившийся от бумаг стол, сел в кресло и только тогда спросил:

– Машины будут?

– Обещают прислать к вечеру… – ответил помощник и выжидательно посмотрел на капитана.

Начальник, изучивший своего помощника досконально, понял, что тот неспроста заявился во время такой суматохи, и спросил:

– Ну, говори, что там у тебя?

– Тут два агента пришли, из бывших кэпэзэушников… – как-то неопределённо протянул помощник.

– А они что, не драпанули? – фыркнул начальник.

– В том-то и дело, что драпанули, – усмехнулся помощник. – А по дороге видят: войска к границе валом прут. Тогда они решили, что удирать вроде как рано, и вернулись.

– Что из этого? – не понял начальник.

– А дело под вечер было. Вот они в селе и заночевали. А там, похоже, группа диверсионная на лес высадилась.

– Да эту группу теперь и искать-то неизвестно где, – махнул рукой капитан. – Они ж наверняка дальше ушли.

– Правильно, ушли, – согласился помощник. – Только диверсанты эти, не разобравшись, наших кэпэзушников за простых беженцев приняли и как местных проводниками взяли.

– Что, наших агентов, проводниками? – оживился начальник. – И куда ж они их привели?

– Прямо сюда. Заехали двумя подводами на предместье Черчице, – помощник снова надел фуражку. – А тут их целая боёвка ждала. Уже даже не прятались особо…

– Постой, постой… Так то ж они наверняка нам в спину ударить хотят… Ну, это мы ещё посмотрим… – и начальник райотдела НКВД матюкнулся вполголоса…

Остап топтался на тротуаре возле бывшей кнайпы Шамеса. Дневная бомбёжка давно кончилась, оставив как всегда в ночной темени багровые отблески многочисленных пожаров. Ожидая майора Вепша, Остап поглядывал на дорогу, ведущую в город, а мысли почему-то сами собой уносили парня в довоенное время.

Конечно же вспомнились Рива и незабвенная ночь, проведённая в этом самом доме. Остап даже поднял голову и отыскал взглядом тёмный квадрат окна второго этажа, сейчас плохо различимый на посеревшей от времени стенке.

Внезапно нахлынувшее воспоминание так захватило Остапа, что он встрепенулся, только услыхав произнесённое знакомым голосом:

– Т-р-р… Стоять…

Остап подбежал к остановившейся рядом с ним бестарке, и майор, державший вожжи, коротко бросил:

– Залезайте, – а немного позже, уже тронув упряжку, как бы извиняясь, добавил: – Задержаться пришлось, пан студент. Вкруговую добирались. Русские уходят…

– Да, похоже, немцы рядом, – согласился Остап и сказал: – Правьте на Черчице, пан майор, там нас ждут.