По команде Вепша люди облепили РВД-8 со всех сторон и общими усилиями выкатили его на поле. Зенек поспешно закинул приготовленные рюкзаки в кабину, помог сесть напряжённо молчавшей Ирене, влез сам и махнул Боцяну.

По этому сигналу подпоручик, забежав вперёд, взялся за лопасть пропеллера и весело крикнул:

– Контакт!

– Есть контакт! – громко отозвался Зенек.

– От винта! – теперь уже повелительно крикнул Боцян и изо всех сил крутанул лопасть.

Мотор пару раз фыркнул, пропеллер поначалу как-то неуверенно дёрнулся и почти сразу опять косо замер. Боцян сердито чертыхнулся и несколько раз вручную прокрутил винт. За этим последовал новый рывок, такое же, как и раньше, фырканье мотора, потом обнадёживающе прерывистые хлопки, и, наконец, лопасти слились в один неразличимо гудящий круг.

Теперь мотор заработал ровно, и только крыло самолёта как бы нетерпеливо вздрагивало, словно РВД-8 сам торопился взлететь. Вепш, стоя у кабины, ожидал, пока Зенек закончит прогрев, и настороженно оглядывался, но вокруг было спокойно. Наконец пилот решил, что можно взлетать, обернулся к панне Ирене, сидевшей во второй кабине, ободряюще кивнул ей и потом, свесившись набок, коснулся рукой плеча стоявшего рядом Вепша.

– Ну что, пан майор, я передаю: «Скшипка грае»? [163]

– Так, пан поручник.

Вепш крепко пожал руку Зенека и резко отступил в сторону. Мотор «эрвудзяка» зарычал, самолёт медленно сдвинулся с места и покатился по тёмному полю, всё увеличивая скорость. Ещё через минуту, после того как исчезли багровые всплески из выхлопных труб, тень взлетающей машины, прорисовавшись на светлеющем горизонте, словно растворилась в ночном мраке, оставив после себя лишь всё слабеющий гул…

В ту же ночь пробраться на Черчице Остап не сумел. Помешали забитая войсками магистраль, патрули чуть ли не на каждом перекрёстке, разрушенные жестокой дневной бомбёжкой здания и ещё продолжавшиеся во многих местах пожары. Остапу пришлось петлять задворками, выжидать удобный момент, а то и вовсе, оставляя недоступный центр города в стороне, пробираться далеко в обход путаными улочками предместий.

Зато за все свои мыканья Остап был вознаграждён сполна. Оказалось, что на явке в Черчице к моменту его появления находился не только последнее время пребывавший тут постоянно Змий, но и заявившийся прямо из леса, на какой-то час раньше Остапа, вместе со всей своёй боёвкой, Смерека.

Увидев входящего в комнату нивесть откуда взявшегося Остапа, сидевшие за столом Змий и Смерека сначала удивились, потом обрадовались, но вместо расспросов немедленно усадили парня рядом с собой и первым делом налили ему полстакана первака.

По тому, как его приняли, Остап сообразил, что теперь, после Львова, он на особом счету и, хлопнув предложенную выпивку, не чинясь принялся с аппетитом закусывать. Особых разносолов на столе не было, из чего Остап заключил, что, несмотря на наличие самогона, здесь не пьянка, а деловой разговор.

Видимо, так и было на самом деле, потому что едва Остап прожевал кусок домашней колбасы, Змий, не спускавший с парня глаз, с улыбкой приказал:

– Ну, рассказывай, как там, во Львове?

– А что во Львове? – Остап не удержался и подцепил вилкой пару колечек лука, лежавших в салятерке [164] с селёдкой. – Мы блокировали основную магистраль и почти на сутки задержали в городе целый танковый корпус.

– Ого!.. – Смерека одобрительно покачал головой и уважительно посмотрел на Остапа. – А дальше как?

– Дальше?.. – Остап положил вилку. – Дальше Советы поставили танк на перекрёстке и начали чердаки прочёсывать.

– А ты сам-то как ушёл? – поинтересовался Змий.

– Пришлось с крыши на крышу сигать, – Остап вздохнул. – Вот только побился сильно, идти совсем не мог.

– А дальше что было? – теперь Змий уже без улыбки смотрел на Остапа.

– Дальше вынесли меня на хутор и по цепочке сюда.

– Сюда?.. А почему ты один? Где связник? – насторожился Змий.

– Мы сначала на русские танки нарвались, а потом под бомбёжку попали, я под кустом до тямы [165] пришёл…

– И что, пешедралом сюда? – удивился Смерека.

– Нет, дальше меня пан майор подобрал… – Остап замолк, вспоминая, как всё было, и покачал головой. – Откуда он только взялся…

– Какой майор? – Змий и Смерека переглянулись.

– Тот самый, – подтвердил Остап.

– Везёт тебе, друже Левко, – ухмыльнулся Змий. – А с какого такого дива он о тебе заботиться начал?

– А он, друже Змий, – Остап перестал жевать и, в свою очередь, в упор посмотрел на Змия. – С вами хочет встретиться.

– С нами? – искренне удивился Змий и уточнил: – А что, этот пан майор сейчас здесь, в городе?

– Не знаю, – покачал головой Остап. – Мы сначала в Подгайчики ездили, а уже потом сюда.

– А в Подгайчики-то вас чего понесло? – спросил Смерека и недоумённо посмотрел на Остапа.

– Тут, значит, такое дело… – Остап немного помялся. – Брат мой Дмитро из тюрьмы, как её разбомбили, втик и с того переляку сознался, что той жёлтый чемайдан, который тогда искали, таки у него. Дмитро его в клуне сховав и не казав никому, даже мени.