Серебряный век. Лирика (сборник)
вернуться

Коллектив авторов
Шрифт:

«Как соломинкой, пьешь мою душу…»

Как соломинкой, пьешь мою душу. Знаю, вкус ее горек и хмелен, Но я пытку мольбой не нарушу, О, покой мой многонеделен. Когда кончишь, скажи: не печально, Что души моей нет на свете, Я пойду дорогой недальней Посмотреть, как играют дети. На кустах зацветает крыжовник, И везут кирпичи за оградой, Кто ты! – брат мой или любовник, Я не помню и помнить не надо. Как светло здесь и как бесприютно, Отдыхает усталое тело… А прохожие думают смутно: Верно, только вчера овдовела. 10 февраля 1911 Царское Село

«Я сошла с ума, о мальчик странный…»

Я сошла с ума, о мальчик странный, В среду, в три часа! Уколола палец безымянный Мне звенящая оса. Я ее нечаянно прижала, И казалось, умерла она, Но конец отравленного жала Был острей веретена. О тебе ли я заплачу странном, Улыбнется ль мне твое лицо? Посмотри! На пальце безымянном Так красиво гладкое кольцо. 18–19 марта 1911

«Смуглый отрок бродил по аллеям…»

Смуглый отрок бродил по аллеям У озерных глухих берегов. И столетие мы лелеем Еле слышный шелест шагов. Иглы елей густо и колко Устилают низкие пни… Здесь лежала его треуголка И растрепанный том Парни. 24 сентября 1911 Царское Село

Песня последней встречи

Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки; Я на правую руку надела Перчатку с левой руки; Показалось, что много ступеней, А я знала – их только три! Между кленов шепот осенний Попросил: «Со мною умри: Я обманут моей унылой, Переменчивой, злой судьбой». Я ответила: «Милый, милый! И я тоже. Умру с тобой…» Это песня последней встречи. Я взглянула на темный дом. Только в спальне горели свечи Равнодушно-желтым огнем. 1911

«Я научилась просто, мудро жить…»

Я научилась просто, мудро жить, Смотреть на небо, и молиться Богу, И долго перед вечером бродить, Чтоб утомить ненужную тревогу. Когда шуршат в овраге лопухи И никнет гроздь рябины желто-красной, Слагаю я веселые стихи О жизни тленной, тленной и прекрасной. Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь Пушистый кот, мурлыкает умильней, И яркий загорается огонь На башенке озерной лесопильни. Лишь изредка прорезывает тишь Крик аиста, слетевшего на крышу. И если в дверь мою ты постучишь, Мне кажется, я даже не услышу. 1912

«Все мы бражники здесь, блудницы…»

Все мы бражники здесь, блудницы. Как невесело вместе нам! На стенах цветы и птицы Томятся по облакам. Ты куришь черную трубку, Так странен дымок над ней. Я надела узкую юбку, Чтоб казаться еще стройней. Навсегда забиты окошки. Что там – изморозь или гроза? На глаза осторожной кошки Похожи твои глаза. О, как сердце мое тоскует! Не смертного ль часа жду? А та, что сейчас танцует, Непременно будет в аду. 1 января 1913

«То пятое время года…»

То пятое время года, Только его славословь. Дыши последней свободой, Оттого что это – любовь. Высоко небо взлетело, Легки очертанья вещей, И уже не празднует тело Годовщину грусти своей. 1913

«Столько просьб у любимой всегда!..»

Столько просьб у любимой всегда! У разлюбленной просьб не бывает… Как я рада, что нынче вода Под бесцветным ледком замирает. И я стану – Христос, помоги! – На покров этот светлый и ломкий, А ты письма мои береги, Чтобы нас рассудили потомки. Чтоб отчетливей и ясней Ты был виден им, мудрый и смелый. В биографии славной твоей Разве можно оставить пробелы? Слишком сладко земное питье, Слишком плотны любовные сети… Пусть когда-нибудь имя мое Прочитают в учебнике дети. И, печальную повесть узнав, Пусть они улыбнутся лукаво. Мне любви и покоя не дав, Подари меня горькою славой. 1913

«Вместо мудрости – опытность, пресное…»

B.C. Срезневской

Вместо мудрости – опытность, пресное Неутоляющее питье. А юность была как молитва воскресная… Мне ли забыть ее? Столько дорог пустынных исхожено С тем, кто мне не был мил, Столько поклонов в церквах положено За того, кто меня любил… Стала забывчивей всех забывчивых, Тихо плывут года. Губ нецелованных, глаз неулыбчивых Мне не вернуть никогда. 1913