– Я не ощущаю, что меняюсь. У меня трое детей – дочь Настя, ей тринадцать лет, и два сына – Саша, шести лет, и пятимесячный Виктор. Светлана, жена, родила его в Москве, когда ЦСКА в Праге играл в полуфинале с «Барселоной». И вот, когда мои дети рождались, я радовался и начинал беспокоиться: как они будут жить, смогу ли я создать им условия для жизни, дать хорошее воспитание и образование. У меня нет ощущения, что у меня денег много или мало. Я зарабатываю столько денег, сколько необходимо для меня и моей семьи.

– И последний вопрос. Почему Вы, человек в высшей степени занятой (ведь, кроме баскетбола, теперь в Вашем ведении еще 38 видов спорта), готовящий сейчас ЦСКА к встречам с ведущими клубами НБА, снова, уже четвертый год подряд, собираетесь к нам в Питер вместе со своей командой на Кубок Владимира Кондрашина и Александра Белова и еще помогаете в организации этого турнира? Что Вами движет?

– Я с Петровичем [5] познакомился в Перми в 1999 году, пригласив его на матч «звезд». Он был тренером команды «Запада». Кондрашин произвел на меня грандиозное впечатление. Когда он стоял рядом со мной, я так переволновался, что даже забыл попросить, чтобы нас вместе сфотографировали. Мы беседовали, и мне казалось, что я разговариваю с отцом…

И потом, когда Владимира Петровича не стало, подумал: «Что я могу сделать для увековечивания памяти этого великого человека, для питерского баскетбола?» Я поговорил с Игорем Оноковым, руководителем Фонда развития баскетбола имени Кондрашина и Белова, и мы решили дать толчок баскетболу в Питере… Толчок получился, турнир стал собирать полные залы.

Ведь Питер до сих пор живет прежними спартаковскими победами, одержанными командой Кондрашина и Саши Белова. Это благородно – хранить память о прошлом, о своих легендах. Но когда же в Питере найдутся люди, которые будут не только чтить свою замечательную историю, но и понимать новые условия, соответствовать им?..

Если в Питере будет новая хорошая команда, то – льщу себя надеждой – когда-нибудь добрым словом вспомнят и ЦСКА. Может, новая глава истории питерского баскетбола началась с нас, с 2003 года, когда московский армейский клуб помог организовать в «Юбилейном» турнир памяти двух баскетбольных гениев вашего города, нашей страны и мира.

Американский филолог, в жилах которого течет кровь скандинавских, голландских, французских предков, изучает литературу и искусство Серебряного века России. Можно сказать, что профессор Гарвардского университета Джон Малмстад всю жизнь проводит в присутствии русских гениев – от Андрея Белого и Михаила Кузмина до Игоря Стравинского и Джорджа Баланчина…

– Вместе с Александром Лавровым из Пушкинского дома Вы подготовили к изданию переписку Белого и Иванова-Разумника. Андрей Белый был одним из самых феноменально одаренных людей Серебряного века. В то же время существует мнение, что гению не хватало поэтического таланта и как поэт он явно уступает и своему вечному сопернику-другу Александру Блоку, и Мандельштаму, и Ходасевичу… Догадываюсь, что Вы это мнение не разделяете…

– Естественно, я не согласен с этим, хотя и не считаю Белого одним из великих русских поэтов. Он слишком много писал во всех жанрах словесности. Некоторые его стихотворения относятся к лучшим образцам русской поэзии. Если сравнить поэму Белого «Первое свидание» с блоковским «Возмездием», то придется признать, что поэтическое соревнование выиграл Белый.

– Мне очень нравятся строки Белого: «Золотому блеску верил,/ А умер от солнечных стрел./ Думой века измерил,/ А жизнь прожить не сумел». Это ведь он и о себе сказал. Жестко, беспощадно, но справедливо ли?

– Думаю, справедливо. Андрей Белый не вполне реализовался в жизни, но в искусстве – стопроцентно. Ему принадлежат лучший, на мой взгляд, русский роман прошлого века «Петербург», несколько поэтических шедевров, гениальная книга «Мастерство Гоголя», филологические штудии по проблемам стиховедения и потрясающие воспоминания.

– Мне пришлось на днях увидеть на телеэкране интервью с Джоном Апдайком, выпускником вашего Гарварда, где он признался, что «странные сочинения Белого, шедевры символистской прозы» поразили его обостренным чувством правды. Русские писатели, заметил он, всегда стоят на страже правды.

– На страже правды – да, безусловно. Но лучшие русские писатели были и несравненными художниками, магами, чародеями.