urukramasya sa hi bandhurittha vio pade parame madhva utsa

5. Да достигну я, наслаждаясь, той цели его движения – Восторга, где обретают упоение души, ищущие бога; ибо там, в том высшем шаге широкошагающего Вишну, находится тот Друг людей, кто есть источник сладости медовой.

ta vam vastunyu'smasi gamadhyai yatra gavo bhuri'sga ayasa

atraha tadurugayasya va paramam padamava bhati bhuri

6. Вот те обители вас двоих мы жаждем как цели нашего путешествия – те, где пасутся многорогие стада Света; ведь здесь тот высший шаг широкошагающего Вишну проливает свой свет на нас во всей своей многообразной шири.

Божество этого гимна Вишну всеохватывающий, который в Ригведе тесно, хоть и неявно, связан и почти отождествлен с другим божеством, Рудрой, занимающим почетное место в позднейшей религии. Рудра, бог свирепый и яростный, обладает и благодетельным аспектом, который приближается к наивысшей блаженной реальности Вишну; неизменное дружелюбие Вишну в отношении человека и помогающих ему богов омрачается присущим ему аспектом страшной свирепости: «как страшный лев, обитающий в местах недобрых и труднодоступных», и описывается этот его аспект в выражениях, которые скорее соответствовали бы Рудре. Рудра – отец Марутов, неистовых в битвах; Вишну в последнем гимне пятой мандалы воспет под именем Эвая Марут, как источник, давший жизнь Марутам, сделавший их такими, какие они есть, и сам отождествляется с единством и тотальностью их воинственных сил. Рудра есть Дэва или Бог, восходящий в космосе; Вишну есть тот же Дэва или Бог, пробуждающий энергии восхождения и помогающий им.

Европейские ученые долго пытались отстоять точку зрения, согласно которой величие Вишну и Шивы в пуранических теогониях относится к временам более поздним, а в Веде эти боги занимали незначительное положение и стояли ниже Индры и Агни. Среди многих ученых даже распространилось мнение, будто Шива представляет собой позднейшую концепцию, заимствованную у дравидов и знаменующую частичное подчинение ведийской религии той местной культуре, в которую эта религия вторглась. Такого рода ошибки с неизбежностью вытекают из общего неверного истолкования ведийской мысли, в чем повинен старый брахманический ритуализм, которому европейская научная мысль, преувеличивая незначительные и внешние элементы ведийской мифологии, только придала новую и еще более далекую от истины форму.

Значение ведийских богов должно измеряться не количеством гимнов, посвященных им, или местом, которое им отводится в обращениях риши, но функциями этих богов. Агни и Индра, к которым обращено большинство гимнов Веды, не более велики, нежели Вишну и Рудра, но функции, выполняемые ими во внутреннем и во внешнем мирах, относятся к числу самых активных, важных и непосредственно воздействовавших на психическую дисциплину древних мистиков, и это единственная причина их преобладающего положения. Маруты, дети Рудры, занимают не более значимую роль в пантеоне богов, чем их свирепый и могущественный Отец, однако к ним обращено множество гимнов и они гораздо чаще упоминаются в связи с другими богами, так как для ведийской дисциплины их функции имели постоянное и непосредственное значение. С другой стороны, Вишну, Рудра, Брахманаспати, ведийские прототипы позднейшей пуранической триады Вишну-Шива-Брахма, создают условия для ведийского труда и поддерживают его, находясь за спинами более действенных сил, и на первый взгляд гораздо менее вовлечены в его рутинные процессы.

Брахманаспати есть тот, кто творит при помощи Слова; он вызывает свет и видимый космос из тьмы бессознательного океана и движет формы сознательного бытия ввысь к их конечной цели. Именно из созидательного аспекта Брахманаспати впоследствии возникла концепция Брахмы-Творца.

Рудра дает силу для восходящего движения форм или образований Брахманаспати. В Веде он зовется Могучий в Небесах, но работу свою он начинает на земле и делает жертвоприношение действенным на всех пяти уровнях нашего восхождения. Он – Яростный, тот, кто управляет восходящей эволюцией сознательного бытия; его мощь противостоит всякому злу, сокрушает грешника и врага; нетерпимый к порокам и грехам, он самый ужасный из богов, единственный, кого по-настоящему боятся ведийские риши. Агни, Кумара, прототип пуранического Сканды, – дитя этой силы Рудры на земле. Маруты, жизненные энергии, которые силой добывают себе свет, есть дети Рудры. Агни и Маруты возглавляют отчаянную битву за подъем ввысь от первоначального земного и темного творения Рудры к небесам мысли, к лучезарным мирам. Но у этого яростного и могучего Рудры, который крушит все порочные образования во внутренней и внешней жизни, есть и более благотворный аспект. Рудра – верховный целитель. Он губит все, что ему противится; но, будучи призван на помощь и умилостивлен, он исцеляет все раны, все зло и все страдания. Воинствующая сила есть его дар, но в ней же – конечный покой и радость. В этих аспектах ведийского бога заключен весь исходный материал, необходимый для развития образа пуранического Шивы-Рудры, разрушителя и исцелителя, милостивого и ужасного, Владыки силы, действующей в мирах, и Йогина, наслаждающегося высшей свободой и безмятежностью.

Для творений слова Брахманаспати, для действия силы Рудры Вишну поставляет необходимые статические элементы – Пространство, упорядоченное движение миров, уровни восхождения, наивысшую цель. Он сделал три шага и в образовавшемся пространстве разместил все миры. В этих мирах он, всеохватывающий, и обитает, отводя большее или меньшее место для действий и движений богов. Когда Индра убивает Вритру, то он сначала возносит молитву Вишну, своему другу и соратнику в великой борьбе (I. 22. 19): «О Вишну, отмерь своими шагами побольше простора» (IV. 18. 11), и на этом просторе он уничтожает Вритру, который ограничивает, Вритру, который скрывает. Последний наивысший шаг Вишну, его высочайший престол – это тройственный мир блаженства и света, paramam padam, который мудрые видят простершимся в небе подобно сияющему оку всевидения (I. 22. 20); этот высочайший престол Вишну и является целью ведийского путешествия. Здесь снова ведийский Вишну выступает как законный предтеча и настоящий прототип пуранического Нараяны, Охранителя и Властелина Любви.

По сути фундаментальная концепция Веды исключает пураническую иерархию – разделение на верховную Триаду и меньших богов. Для ведийских риши существовал только один универсальный Дэва, а Вишну, Рудра, Брахманаспати, Агни, Индра, Ваю, Митра, Варуна – все они в равной мере являются его формами и космическими аспектами. Каждый из них есть сам по себе весь Дэва и содержит в себе всех остальных богов. Полное развитие в Упанишадах идеи этого наивысшего и единственного Дэвы, который в гимнах Ригведы оставался неясным, неопределенным, подчас даже именуемым «То», среднего рода, или единственным существующим, а также ритуалистическое ограничение ролей других богов и все более точное определение их человеческих или личностных аспектов под давлением развивающейся мифологии привело к снижению их значения и к возведению на трон в окончательной пуранической структуре индуистской теогонии менее расхожих и более общих имен и форм – Брахмы, Вишну и Рудры.

В этом гимне Диргхатамаса Аучхатхьи, обращенном к всеохватывающему Вишну, воспевается именно это знаменательное деяние бога – величие трех его шагов. Мы должны оставить в стороне идеи, появившиеся уже в позднейшей мифологии. Здесь мы не имеем дела с Вишну-карликом, титаном Бали и тремя божественными шагами, которыми были взяты во владение Земля, Небо и бессолнечные подземные миры Паталы. Три шага Вишну в Веде четко определяются риши Диргхатамасом как земля, небо и тройственная основа, tridhatu. Именно эта тройственная основа, которая лежит за пределами Неба или налагается на него в качестве его высочайшего уровня, nakasya phe (I. 125. 5), и есть наивысший шаг или наивысшая обитель, престол этого всеохватывающего божества.