Когда м-ръ Уопсль сообщилъ мн все, что могъ припомнить, и мы кончили ужинъ, которымъ я угостилъ его, мы разстались. Я пришелъ домой въ часъ ночи, и ворота были заперты. Я никого не замтилъ, когда входилъ въ ворота и поднимался къ себ наверхъ. Гербертъ былъ уже дома, и мы держали совтъ у огня. Сдлать ничего нельзя было, разв только сообщить Уэммику о томъ, что случилось, и напомнить ему, что мы дожидаемся его указаній. Такъ какъ я думалъ, что могу повредить ему, если буду слишкомъ часто посщать замокъ, то я написалъ ему письмо. Прежде, чмъ лечь спать, я пошелъ самъ отнести письмо въ почтовый ящикъ; я смотрлъ во вс стороны, но нигд никого не было видно. Гербертъ и я согласились, что намъ пока ничего не остается длать, какъ только быть очень осторожными.

Недлю спустя, когда я шелъ посл катанья въ лодк по улиц, придумывая, гд бы мн пообдать, чья-то большая рука опустилась на мое плечо. То была рука м-ра Джагерса, и онъ взялъ меня подъ руку.

— Такъ какъ мы идемъ по одному направленію, Пипъ, то можемъ итти вмст. Куда вы направляетесь?

— Право, не знаю: домой, по всей вроятности, — отвчалъ я.

— Не знаете? — спросилъ м-ръ Джагерсъ.

— Не знаю, потому что еще не ршилъ, куда итти, — отвчалъ я, радуясь, что могу наконецъ уклониться отъ перекрестнаго допроса.

— Вы идете обдать? — спросилъ м-ръ Джагерсъ. — Полагаю, что вы не откажетесь?

— Пожалуй, и обдать.

— Собираетесь обдать одни?

— Вроятно, одинъ.

— Если такъ, — сказалъм-ръ Джагерсъ, — пойдемъ и отобдаемъ вмст.

Я хотлъ вжливо отказаться, но онъ прибавилъ:

— Съ нами будетъ обдать Уэммикъ.

Тогда я вмсто того, чтобы отказаться, изъявилъ свое согласіе, и мы прошли въ контору, откуда вмст съ Уэммикомъ отправились въ наемной карет на квартиру Джагерса, гд тотчасъ же намъ подали обдъ. Хотя немыслимо было намекнуть Уэммику на нашу дружбу, но мн очень хотлось, чтобы онъ хоть разокъ ласково взглянулъ на меня. Но этого не случилось. Когда онъ поднималъ глаза отъ тарелки, то устремлялъ ихъ на м-ра Джагерса, и былъ такъ сухъ и сдержанъ со мной, какъ будто его подмнили, и это былъ совсмъ не добрый и привтливый Уэммикъ, сынъ престарлаго родителя.

— Послали ли вы м-ру Пипу записку отъ миссъ Гавишамъ, Уэммикъ? — спросилъ м-ръ Джагерсъ вскор посл того, какъ мы сли за обдъ.

— Нтъ, сэръ, — отвчалъ Уэммикъ, — она пришла по почт, когда вы привели м-ра Пипа въ контору. Вотъ она.

Онъ подалъ ее своему начальнику вмсто того, чтобы отдать мн.

— Эта записка въ двухъ строкахъ, Пипъ, — сказалъ м-ръ Джагерсъ, — и прислана мн миссъ Гавишамъ, потому что она не знала, гд вы живете. Она сообщаетъ мн, что желаетъ видть васъ по длу, о которомъ вы ей говорили. Вы подете къ ней?

— Да, — отвчалъ я, пробжавъ глазами записку, въ которой только и было, что короткое приглашеніе.

— Когда вы думаете хать?

— У меня есть неотложное дло, — отвчалъ я, глядя на Уэммика, занятаго блюдомъ съ рыбой, — которое мшаетъ мн свободно располагать своимъ временемъ. Но я поду, какъ только освобожусь; вроятно, скоро.

— Если м-ръ Пипъ думаетъ хать скоро, — сказалъ Уэммикъ, обращаясь къ м-ру Джагерсу, — то ему не зачмъ писать отвтъ.

Принявъ его слова за указаніе, что лучше не откладывать поздки, я ршилъ, что поду завтра, и такъ и сказалъ. Уэммикъ выпилъ рюмку вина и съ видомъ угрюмаго удовольствія взглянулъ на м-ра Джагерса, но не на меня.

— Итакъ, Пипъ! нашъ другъ паукъ открылъ свои карты, — сказалъ м-ръ Джагерсъ. — Онъ выигралъ игру.

Я могъ только кивнуть головой.

— Га! Онъ ловкій малый… но на этотъ разъ, быть можетъ, ошибся въ расчет. Конечно, кто сильне, тотъ и побдитъ, но еще неизвстно, на чьей сторон сила. Если онъ будетъ ее бить…

— Не можетъ быть, — перебилъ я съ горящимъ лицомъ и сердцемъ, — неужели вы считаете его такимъ подлецомъ, м-ръ Джагерсъ?

— Я не говорилъ этого, Пипъ, я только высказалъ предположеніе. Если кулакъ возьметъ верхъ, и онъ будетъ ее бить, то побда на его сторон; если разсчитывать же на умъ, то, конечно, онъ будетъ побжденъ. Ну, Молли, Молли, Молли, какъ вы сегодня копаетесь!

Прислуга стояла за его плечомъ, когда онъ обратился къ ней, и ставила блюдо на столъ. Поставивъ его, она отступила на шагъ или два, нервно пробормотавъ какое-то извиненіе; и меня поразило особое движеніе ея пальцевъ.

— Въ чемъ дло? — спросилъ м-ръ Джагерсъ.

— Ничего. Только предметъ нашего разговора для меня тягостенъ, — отвчалъ я.

Движеніе ея пальцевъ похоже было на то, какъ вяжутъ. Она стояла и глядла на своего господина, не зная, можетъ она уйти или нтъ. Взглядъ ея былъ очень напряженъ. Безъ сомннія, я гд-то видлъ точно такіе глаза и такія руки въ такую минуту, которая врзалась мн въ память, и очень недавно… И я вдругъ почувствовалъ безусловную увренность, что эта женщина была матерью Эстеллы…

Сейчасъ посл обда мы съ Уэммикомъ распрощались съ м-ромъ Джагерсомъ и вышли вмст на улицу.

Уже въ передней м-ра Джагерса я почувствовалъ, что Уэммикъ становился добре; не успли мы пройти и нсколько саженъ разстоянія отъ жилища Джагерса, какъ я уже шелъ подъ руку съ настоящимъ Уэммикомъ, а поддльный, сердитый и сухой, исчезъ въ ночномъ воздух.

— Уэммикъ, — сказалъ я, — помните, вы мн говорили передъ тмъ, какъ я впервые шелъ обдать къ м-ру Джагерсу, чтобы я обратилъ вниманіе на его прислугу?