— Письмо! Мне от Гэндальфа! — вскричал Фродо.

— А–а, — хитро ухмыльнулся хозяин, — значит, настоящая ваша фамилия все–таки Сумникс…

— Сумникс, Сумникс, — раздраженно сказал Фродо. — Дайте–ка письмо поскорее, да объясните, наконец, почему же вы его не отправили? Вы ведь за этим и пришли, надо полагать?

Маслютик не на шутку обеспокоился.

— Эх, ваша правда, — понурившись, отвечал он. — Прощения просим. Я в самом деле страх как боюсь, что Гэндальф скажет. Ну хоть беды–то большой не случилось, а? Не нарочно ведь я. Как лучше хотел. В тот день верного человека под рукой не случилось. А потом и пошло, и поехало. Одно на другое, вот и вылетело из памяти. Я же, сами видите, человек занятой. Но если можно это дело поправить, вы только скажите, в лепешку расшибусь, а сделаю. Я так и Гэндальфу обещал. «Суслень, — он мне говорит, — это мой друг из Шира подойдет. Назовется Норохолм, обрати внимание! Чтоб никаких расспросов. Если он без меня придет, значит, плохо дело, помочь ему надо. Сделай, а я в долгу не останусь», вот так он сказал. Теперь вы — вот они, и беда, похоже, неподалеку ходит.

— Это вы о чем? — похолодел Фродо.

— А как же? — понизив голос, сказал хозяин. — Люди эти черные! Они ведь Сумникса ищут. И если для доброго чего, значит, я — хоббит. В понедельник, стало быть, оно и приключилось. Собаки обвились прямо, и гуси гоготали. Я сразу понял — дело нечисто! А тут Ноб приходит и говорит: «Там два черных типа у двери хоббита спрашивают, Сумникса какого–то. Я их не пустил, дверь захлопнул, так они по улице пошли и все про этого хоббита спрашивали». А потом еще этот Скиталец, Колоброд, значит, приперся, все к вам рвался, а вы ведь только–только пришли. Ни отдохнуть, ни закусить. Он такой…

— Такой, такой! — внезапно выступил на свет Колоброд. — Эх, Суслень, скольких забот сейчас не было бы, пусти ты меня тогда!

Хозяин подскочил от удивления.

— Ты откуда взялся? — вскричал он. — Чего тебе тут надо?

— Я его пригласил, — остановил хозяина Фродо. — Он хочет помочь мне.

— Я, конечно, в ваши дела не вмешиваюсь, — недовольно пробормотал Суслень, — а только с бродягами связываться не стал бы.

— Ну а с кем ему, по–твоему, связываться? — сурово спросил Колоброд. — С толстым трактирщиком, который и свое–то имя помнит только потому, что слышит его по двадцать раз на дню? Они ведь не могут на всю оставшуюся жизнь поселиться в твоем «Пони». И домой им дороги нет. И путь впереди немеряный. Может, ты с ними пойдешь, людей черных прогонишь, а?

— Я?! — в неподдельном страхе произнес Маслютик. — Чтобы я — из Брыля? Да ни ногой, ни за какие деньги! А в самом деле, — обернулся он к хоббитам, — почему бы вам у меня не погостить? Ну хоть недолго, господин Норохолм! Здесь у меня спокойно. А то что, в самом деле, у вас за дела? И черные эти… Откуда они взялись–то?

— Вряд ли я сейчас смогу все вам объяснить, — вздохнул Фродо. — Беспокойно мне, да и устал, признаться, в дороге. За гостеприимство спасибо, конечно, да только должен честно предупредить: пока я здесь, вам про покой забыть придется. А Черные Всадники, они… я думаю, пришли они…

— Из Мордора они пришли, — негромко закончил за него фразу Колоброд. — Из Мордора, Суслень. Слыхал про такую страну?

— Ох! — всплеснул руками Маслютик и побледнел как полотно. Видно, название он слыхал, и не раз. — Вот уж хуже этой вести я в Брыле и не упомню.

— Так и есть, — подтвердил Фродо. — Ну что, все еще хотите помочь мне?

— Да, — твердо произнес Маслютик, — даже больше, чем прежде. Хоть толку, наверное, от меня немного. Ну что я могу против… против…

— Против Тьмы с Востока, — снова тихонько подсказал Колоброд. — Не ахти как много, но сейчас и от этого отказываться нельзя. Во–первых, господину Норохолму и его друзьям надо выспаться. Во–вторых, забудь ты о Сумниксе, дай отойти ему подальше.

— Сделаю, все сделаю, — истово кивал Маслютик. — Эх, да ведь они и без меня разберутся. Экая досада, право, что нынче вечером вы, сударь, так опростоволосились. Про Бильбо–то с его исчезновением все у нас сто раз слыхали. Даже Ноб, уж на что тугодум, и то кое о чем догадался. А в Брыле и посмышленей его найдутся.

— Может, не вернутся Всадники так быстро, — предположил Фродо.

— Вполне могут не вернуться, — согласился Маслютик. — А вернутся — призраки они там или кто, — в «Пони» им просто так не попасть. До утра спите спокойно. Ноб молчать будет. А всякие черные в эту дверь только через мой труп войдут. Мы покараулим со слугами.

— Спасибо, — поблагодарил Фродо. — Только в любом случае поднимите нас на рассвете. Нам надо выйти как можно раньше. Распорядитесь о завтраке к половине седьмого, пожалуйста.

— Все сделаю. Обо всем распоряжусь. Не извольте беспокоиться, — частил хозяин. — Доброй ночи, господин Сумникс (тьфу, пропасть!), Норохолм, значит. Доброй… — Хозяин вдруг замолчал, выпучив глаза. — А где же ваш господин Брендискок?

— Не знаю, — внезапно побледнев, ответил Фродо. Они совсем забыли про Мерри, а уж поздно было. — Нет ведь его, верно. Он вроде прогуляться собирался…

— Ну–ну, — покрутил головой Маслютик. — С вами не соскучишься. Я ведь хотел запирать идти. Ладно. Скажу, чтобы впустили вашего приятеля. Э–э, пошлю–ка лучше Ноба, пусть поищет его, ночь на дворе.

Наконец хозяин убрался восвояси. Напоследок он еще раз неодобрительно поглядел на Колоброда и покачал головой. Шаги его стихли в коридоре.

— Ну, — промолвил Колоброд, — собираетесь вы свое письмо читать?

Фродо, не отвечая, внимательно осмотрел печать. Она была в порядке. Тогда он сломал ее и вскрыл письмо. Размашистым, но сохранившим изящество, почерком Гэндальфа там значилось: