Последние слова вызова звучали уже так громко, как будто это был шум морского прибоя, и рокот его наполнял сердца всех присутствующих каким-то непонятным трепетом. Если в начале все напирали на Алексея и даже не замечали его, то к концу речи вокруг него образовалось пустое пространство, на котором стояли только он, Маша, отец Михаил, да еще сверху с башни «тигра» нависал Аполлинарий Владиленович. Напротив него, с другой стороны воронки, так же само собой образовалось пустое пространство, на котором стояло четыре человека: мэр города Зураб Церетели, мулла Ахмади, Советник и … тот самый монстроподобный воин с обломком вертолетной лопасти. Видимо, когда раздался набат, он настолько сильно надавил на его барабанные перепонки, что, спасаясь от гула, воин выскочил из воронки.

— Кого ты хочешь увидеть, Алексей Малахов? — задал вопрос Церетели, когда Алексей закончил. — Разве можно понять и разобраться, кто виноват в конфликте двух народов, который тянется уже несколько тысячелетий. Это нереально. Если такой человек и был, то он уже давно умер.

— Тем более уже давно пора все понять и положить этому конец. Раз конфликт продолжается, значит за ним кто-то стоит. Значит, это кому-то нужно. Пусть выйдет тот, кто считает себя продолжателем того дела.

— Вряд ли найдется такой человек, — ответил мулла Ахмади. — Конфликт, он рождается внутри каждого из нас. Это сидит внутри человека. Мы такие по своей природе. Мы должны молиться за спасение своих душ.

— Тогда молитесь. Как только солнце снова окажется над моей головой, Суд Божий закончится, и победа будет признана за мной.

— И что тебе это даст? Ни одно государство не признает решение твоего суда.

— Если не поддержит государство, то люди, Бог и, самое главное, судьбы обрушатся гневом на того, кто откажется от вызова на Суд Божий, совершенного по всем правилам Закона справедливости, и еще большая кара ждет того, кто не будет выполнять правды, защищенной на этом суде.

— Это сказки, — Зураб Церетели и мулла Ахмади засмеялись. — Ты какой-то странный, Алеша. Солнце, наверное, напекло тебе голову.

— А вы проверьте.

Алексей замолчал и, широко расставив ноги и скрестив на груди руки, стал ждать.

Как оказалось, ждать пришлось недолго.

На другом конце кратера человек в белых одеждах и с клюшкой для гольфа в руке подозвал к себе градоначальника и муллу и стал им что-то объяснять на пальцах, время от времени кивая головой в сторону лысого богатыря-янычара. Когда он закончил, мулла и градоначальник были уже не такими самоуверенным, она повернулись лицом к Алексею и закричали:

— Ну, хорошо, русский. Умные люди сказали нам, что традиции надо соблюдать. Пусть все будет как во времена Владимира, когда Ян Усмарь дрался с Редедей. Помнишь?

— Помню.

— За тем, кто победит, за тем и останется город. Согласен?

— Да.

— Отлично. У нас есть тот, кто готов сразиться с тобой!

Зураб, пристав на цыпочки и вытянувшись, с трудом положил руку на круглое плечо янычара.

— Вот он ответит за всех.

Янычар косо посмотрел на того, кто осмелился коснуться его, но увидел рядом с градостроителем муллу Ахмади, который одобрительно кивал головой, успокоился и оскалился неровным рядом зубов.

— Иди и победи его, — приказал мулла Ахмади своему воину. — И пусть Аллах будет на твое стороне.

Янычар недобро зарычал и сделал шаг к Алексею, но в небе снова раздался набат. Морщась от головной боли, батыр отступил.

— Без оружия, — крикнул Белковский со своего места. — И бой будет продолжаться по правилам Суда Божьего. Пусть все прочитают его основные правила, чтобы потом ни у кого не было лишних вопросов.

— Не волнуйся, — ответил мулла, кладя руку на плечо батыра, — победителей не судят!

Янычар недоуменно посмотрел на муллу. Мулла глазами показал на лопасть винта, которую янычар продолжал сжимать в руке. Недовольный батыр бросил свое страшное оружие и, подняв вверх руки, заколотил кулаками по груди, оглашая окрестности звериным рыком.

— Вы доверяете ему свою судьбу, — закричал Алексей, — вы уверены в своем выборе?

Мулла поднял руку:

— Делай свое дело, парень, — ответил он, — а мы знаем, что делать нам.

— Ну, как знаете! На Суде Божьем пересуда не бывает!

Алексей рывком снял с себя плащ и верхнюю рубаху и остался в одних кожаных штанах и летном дедовском шлеме.

— С богом!

Отец Михаил перекрестил Алексея и тихонько толкнул его в спину.

Защитник подмигнул стоявшей рядом Марии и легко сбежал вниз по склону к Ибрагиму Султанову, который, улучив момент, спустился все же со своей страшной Голгофы. С обратной стороны кратера навстречу Алексею с нарастающей скоростью курьерского поезда, бежал янычар-смертник.

Но встретиться на середине кратера им не удалось. Она была занята горой из тел казаков и «черных охотников». Алексей побежал вокруг горы в правую сторону, а батыр — в левую. Затем, поняв, что таким образом они играют друг с другом в догонялки, оба остановились, ожидая, что кто-то их них подбежит к другому. Но они снова не увидели друг друга. Тогда янычар придя в ярость оттого, что не может выплеснуть свою энергию, начал раскидывать тела убитых и раненых в разные стороны и попер напролом. Зрелище было ужасным. Он загребал руками, цеплялся пальцами за бездыханные тела и откидывал их в стороны, как будто это были куски земли. Иногда он вырывал конечности из суставных сумок, и они разлетались в разные стороны мелкими брызгами. Когда дорога к Алексею была прочищена, тело батыра было покрыто бурой кровью, и на нем не оставалось ни одного чистого места.