Хагрид подскочил к Гарри, схватил за руку и потащил к двери.

–  Идем!
– сказал он сердито.
– Я тебя… э-э… отведу… И чтоб больше никогда не ходил… э-э… ко мне… по ночам. Я того не стою…

До четверга Малфой на уроках не появлялся. Утром в четверг у слизеринцев и гриффиндорцев было подряд два урока зельеварения. Малфой явился на второй с видом героя, раненного в жестокой битве: рука забинтована и на перевязи.

–  Как рука, Драко?
– нарочито заботливо спросила Пэнси Паркинсон.
– Болит?

–  Болит, - насупился Малфой, подмигнув за спиной Пэнси верным телохранителям Крэббу и Гойлу.

–  Садитесь скорее, - бросил как бы между прочим Снегг.

Гарри и Рон хмуро переглянулись: явись они с таким опозданием, Снегг оставил бы их после уроков. А Малфою все сходит с рук, ведь Снегг декан у Слизерина и своим прощает все.

Проходили новое зелье, уменьшающее. Малфой поставил котел на огонь рядом с котлами Гарри и Рона и уселся за стол напротив них.

–  Сэр, - обратился он к Снеггу, - у меня болит рука, я не могу нарезать коренья маргаритки.

–  Уизли, нарежьте Малфою, - не взглянув на Рона, приказал Снегг.

Рон покраснел до ушей.

–  Врешь ты все, ничего у тебя не болит!
– прошипел он.

Малфой самодовольно ухмыльнулся.

–  Слышал, что сказал профессор Снегг? Давай режь.

Рон схватил нож, подвинул коренья к себе и наскоро порубил на крупные неровные куски.

–  Профессор, - пожаловался Малфой, - Уизли кое-как их нарезал.

Снегг подошел, свесил над ними длинный крючковатый нос и криво улыбнулся из-под черных, засаленных косм:

–  Отдайте свои коренья Малфою, Уизли, а его возьмите себе.

–  Но, сэр… - Рон целую четверть часа старательно трудился над своими кореньями.

–  Сейчас же!
– рявкнул Снегг.

Что оставалось делать? Рон подвинул к Малфою красиво нарезанные коренья, снова взял нож и принялся исправлять собственный брак.

–  Сэр, мне не справиться с сушеной смоквой.
– Малфой не скрывал в голосе злобной насмешки.

–  Поттер, помогите Малфою почистить смокву.
– Снегг ненавидяще глянул на Гарри и отошел от их парты.

Гарри молча протянул руку за смоквой, наскоро снял с нее кожицу и швырнул обратно Малфою. Тот расплылся в улыбке.

–  Как там ваш дружок Хагрид?

–  Не твое дело, - отрезал Рон, не поднимая головы.

–  Недолго ему осталось нас учить, - с притворной жалостью вздохнул Малфой.
– Папа так беспокоится за меня. Рука-то все не заживает…

–  Заткнись, Малфой, а то тебе правда не поздоровится!
– прорычал Рон.

Но Малфой как не слышал:

–  Он пожаловался попечительскому совету. И в Министерство магии. У него там большие связи, они для него все сделают. Ведь как знать, - опять притворно вздохнул он, - может, я на всю жизнь останусь калекой.

–  Так вот зачем этот маскарад! Ты хочешь, чтобы Хагрида выгнали.
– У Гарри от гнева дрогнула рука, и он случайно отрезал голову сушеной гусеницы.

–  И за этим, Поттер, и еще кое за чем, - прошептал Малфой.
– Уизли, порежь-ка мне гусениц.

Профессор Снегг тем временем накинулся на Невилла Долгопупса. Ему всегда доставалось на уроках зельеварения. Он ненавидел этот предмет, очень боялся Снегга и от страха всегда все путал. Зелье, которому по рецепту полагалось быть ядовито-зеленым, у Невилла получилось…

–  Оранжевое, Долгопупс!
– Снегг на глазах всего класса зачерпнул немного зелья, высоко поднял черпак и опрокинул обратно в котел.
– Оранжевое! У вас в одно ухо влетает, в другое - вылетает. Я ведь яснее ясного сказал: одна крысиная селезенка! Две капли пиявочного сока! Когда вы, наконец, станете слушать, что вам го¬ворят?

Невилл покраснел, задрожал от страха, казалось, вот-вот заплачет.

–  Сэр, - вмешалась Гермиона, - позвольте, я помогу Невиллу исправить зелье.

–  По-моему, я вас не спрашивал, мисс Грэйнджер, и нечего выскакивать.
– Снегг напустился на Гермиону, и она тоже залилась краской.
– В конце урока, Долгопупс, мы дадим отведать это зелье вашей жабе. Может, тогда вы поумнеете.
– И Снегг отправился дальше.

У Невилла от ужаса сперло дыхание, он обернулся к Гермионе и простонал: