–  Что, Поттер, отсиживаешься в замке?
– крикнул Малфой. Крэбб и Гойл осклабились.
– Дементоров испугался?

Гарри сделал вид, что не слышал, и уныло поплелся вверх по мраморной лестнице, через пустые коридоры в башню Гриффиндора.

–  Пароль, - встрепенулась Полная Дама.

–  Фортуна Майор, - вялым голосом назвал пароль Гарри.

Портрет открылся. В гостиной кишмя кишели первый и второй курсы, несколько старшекурсников степенно беседовали о чем-то, им походы в Хогсмид уже приелись.

–  Гарри, Гарри! Иди к нам, - позвал Колин Криви. Он благоговел перед Гарри и не упускал случая поговорить.
– Ты не идешь в Хогсмид? А почему?
– Колин сиял от счастья, что говорит со знаменитостью, и гордо глядел на товарищей.
– Посиди с нами немного.

–  Спасибо, Колин.
– Гарри терпеть не мог, когда глазеют на его шрам.
– Мне надо в библиотеку делать домашнее задание.

Раз сказал - нужно идти. И Гарри пошел обратно через портретный проем.

–  Зачем было меня будить из-за каких-то пары минут, - пробурчала вдогонку Полная Дама.

Гарри понуро поплелся в библиотеку, но на полпути передумал: уроки на ум не шли. Он повернул назад и нос к носу столкнулся с Филчем. Филч только что выпустил из замка последнего ученика.

–  Ты что тут делаешь?
– подозрительно сощурился Филч.

–  Ничего.

–  Ничего?!
– У Филча затряслась нижняя челюсть.
– Хорошенькое дело! Почему ты не в Хогсмиде? Твои дружки забавляются драже-вонючками, рыгательным порошком и червями-свистелками, а ты тут шляешься. Что-то подозрительно!

Гарри молча пожал плечами.

–  Сейчас же иди в гостиную!
– скомандовал Филч и проводил Гарри взглядом до ближайшего поворота.

Гарри в гостиную не пошел. Может, навестить Буклю? Поднялся по лестнице, вышел в коридор, ведущий в совятник. И тут кто-то его окликнул.

Гарри шага на два вернулся. Из дверей своего кабинета выглядывал Люпин.

–  Ты что здесь делаешь?
– спросил Люпин совсем другим тоном, чем Филч.
– А Рон с Гермионой где?

–  В Хогсмиде, - ответил Гарри, как будто это для него ровным счетом ничего не значило.

–  Вот оно что!

Люпин немного помолчал.

–  Не хочешь зайти? Мне как раз привезли гриндилоу для следующего урока.

–  Что привезли?

Гарри вошел в кабинет Люпина. В углу стоял огромный аквариум. Болотно-зеленого цвета чудище с острыми рожками, прильнув к стеклу, корчило рожи, сгибало и разгибало длинные костлявые пальцы.

–  Водяной черт, - пояснил Люпин, внимательно его разглядывая.
– С ним справиться не так трудно, особенно после ползучих водяных. Надо только сломать ему пальцы. Они у него длинные и сильные, но хрупкие.

Водяной черт оскалился, обнажив зеленые зубы, и зарылся в водоросли.

–  Чаю хочешь?
– Люпин поискал глазами чайник.
– Я как раз подумывал о чашке чая.

–  Да, пожалуйста, - робко ответил Гарри. Люпин коснулся чайника волшебной палочкой, и из носика сейчас же вырвалась струйка пара.

–  Садись.
– Люпин указал на стул и снял крышку с пыльной банки.
– У меня только в пакетиках. Хотя, думаю, чайные листья тебе порядком надоели.

Гарри поглядел на учителя: глаза Люпина лукаво поблескивали.

–  Откуда вы знаете?

–  Мне сказала профессор МакГонагалл.
– Люпин подал Гарри кружку с отколотым краем.
– Ты ведь не боишься предсказаний?

–  Нет.

Может, рассказать Люпину о собаке на улице Магнолий? Нет, лучше не надо. Еще подумает, что Гарри трус. И без того не дал сразиться с оборотнем.

Должно быть, эти мысли отразились у него на лице, потому что Люпин спросил:

–  Тебя что-нибудь тревожит?

–  Нет, - соврал Гарри и отхлебнул из кружки. Водяной черт показал ему кулак - Тревожит, - сам того не ожидая, признался Гарри и поставил кружку на стол.
– Помните, мы сражались с оборотнем?

–  Да, конечно.

–  Почему вы тогда не дали мне попробовать? Люпин удивленно поднял брови.

–  Мне показалось, ты это понял.

Гарри опешил: он думал, что Люпин постарается уйти от ответа.

–  Но все-таки почему?
– переспросил Гарри.

–  Видишь ли… - Люпин слегка нахмурился.
– Увидев тебя, оборотень принял бы облик Волан-де-Морта.

Гарри от удивления вытаращил глаза. Он меньше всего ожидал такого ответа. К тому же Люпин назвал Темного Лорда по имени, а ведь никто, кроме Дамблдора и Гарри, не осмеливается так его называть.