–  Да, вряд ли он. Еще и Малфой бы сказал, что у директора завелись любимчики. Ты только представь себе, что будет с Малфоем!
– Рон чуть не захлебнулся от смеха.
– Его от зависти скрючит! У тебя теперь метла международного класса!

–  Даже не верится, - затаив дыхание, Гарри провел рукой по метле, а Рон рухнул от хохота на кровать, воображая позеленевшего от злости Малфоя.
– От кого же…

–  А я знаю от кого.
– Рон перестал хохотать.
– От Люпина.

–  От Люпина?
– Тут уж настала очередь Гарри смеяться.
– Да будь у него деньги, он бы себе новый костюм купил.

–  Это конечно, но он тебя любит. Он тогда пропустил матч, его вообще не было в школе, но ему, наверно, кто-то сказал о «Нимбусе», и он в Косом переулке купил тебе «Молнию».

–  Как это не было в школе? Он ведь болел.

–  Может, и болел, только в больничном крыле его не было. Помнишь, Снегг влепил мне наказание, я чистил утки в палатах, и Люпина там не было.

Гарри нахмурился.

–  Да нет, Люпину такая метла не по карману.

–  Над чем это вы смеетесь?

На пороге стояла Гермиона в домашнем халате и с рыжим любимцем на руках. На шее у кота красовался бант из мишуры, и Живоглот недовольно ворчал.

–  Унеси его отсюда!
– Рон поскорее вытащил Коросту из-под одеяла и сунул в карман пижамы. Но Гермионе было не до Рона, она посадила кота на постель Симуса и, раскрыв рот, глазела на «Молнию».

–  Гарри, кто это тебе подарил?

–  Не знаю, в посылке не было поздравительной открытки.

Гермиона вдруг посерьезнела и задумчиво закусила губу.

–  Что это с тобой?
– удивился Рон.

–  Странно как-то, - ответила Гермиона.
– Это ведь очень хорошая метла, да?

–  Самая лучшая в мире!
– Восторгу Рона конца не было.

–  Значит, она дорого стоит…

–  Еще бы! Да она дороже всех метел слизеринцев, взятых вместе.

–  Кто же это мог подарить Гарри такую дорогую вещь и даже не назвать себя?

–  Что нам за дело, кто ее прислал?
– воскликнул беспечный Рон.
– Гарри, дашь полетать, а?

–  На этой метле летать нельзя!
– отрезала ни с того ни с сего Гермиона.

Рон и Гарри недоуменно взглянули на нее.

–  И что же Гарри с ней делать? Пол ею мести, что ли?

Гермиона раскрыла было рот, но в этот миг Живоглот прыгнул с постели Симуса и вцепился в грудь Рону.

–  Убери своего кота!
– заорал Рон.

Кот рвал когтями его пижаму, Короста выскользнула из кармана и взобралась на плечо. Рон ухватил ее за хвост, сбросил кота и хотел было пнуть ногой, но промахнулся, угодил в чемодан у кровати Гарри, взвыл от боли и запрыгал на одной ноге.

Тут из старого носка дяди Вернона выкатился вредноскоп, закрутился на месте, засверкал и пронзительно засвистел металлическим свистом. У Живоглота шерсть встала дыбом.

–  Совсем забыл про него.
– Гарри нагнулся и поднял вредноскоп.
– Я же сам его засунул в носок, а носки эти я не ношу.

Вредноскоп вертелся и свистел на ладони, кот выгнул спину дугой и грозно зашипел.

–  Сейчас же убери своего кота, Гермиона, а то я за себя не отвечаю, - отчеканил Рон, сидя на кровати и потирая ушибленную ногу.

Гермиона подхватила Живоглота - он желтым глазом злобно глядел на Рона - и вышла из спальни.

–  Спрячь ты эту штуку, - попросил Рон.

Гарри сунул вредноскоп в носок, а носок запихал на самое дно чемодана. В комнате воцарилась тишина, только Рон пыхтел от боли и злости. Короста съежилась у него в руках. Гарри давно ее не видел, и сердце у него зашлось от жалости: крыса похудела и осунулась, кое-где вылезла шерсть.

–  Она что-то совсем зачахла, - заметил Гарри.

–  Не зачахла бы, не будь тут этого рыжего недоумка. Это у нее стресс.

Гарри промолчал. Обычные крысы живут только три года, вспомнились ему слова хозяйки волшебного зоомагазина. Короста была, видно, лишена волшебной силы и, стало быть, жить ей осталось совсем недолго. А Рон, хоть и жалуется, что Короста ему надоела и толку от нее чуть, все равно любит ее.

Друзья встретились в гостиной. В это Рождество им было невесело. Гермиона заперла кота в спальне и дулась на Рона: как не стыдно, хотел пнуть Глотика ногой. Рон все еще кипел: Живоглот опять чуть не съел его крысу. Гарри взялся мирить их, но махнул рукой и стал изучать свой подарок. Гермиона почему-то дулась и на метлу, ничего не говорила, но поглядывала на нее с недоверием, как будто и метла невежливо обошлась с ее любимцем.

Наступило время обеда, и друзья спустились в Большой зал. Факультетские столы опять отодвинуты к стенам; посреди зала один общий стол, на котором накрыто на двенадцать человек За столом уже сидят Дамблдор, МакГонагалл, Снегг, Стебль, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, двое робких первоклашек и мрачного вида слизеринец-пятикурсник

Гарри, Рон и Гермиона подошли к столу.

–  Веселого Рождества!
– поздравил их Дамблдор и добавил: - Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садитесь, мы вас ждем.