–  Гарри, на тебе лица нет!

Гарри заснул только под утро, а проснувшись, обнаружил, что спальня уже пуста. Он оделся и спустился по винтовой лестнице в гостиную. В гостиной были Рон с Гермионой. Рон жевал мятную жабу и поглаживал живот, Гермиона корпела над домашней работой, разложенной на трех столах.

–  А где все?
– Гарри рассеянно огляделся.

–  Разъехались. Сегодня первый день каникул, ты что, забыл?
– Рон пристально поглядел на Гарри.
– Скоро обед, я уже собирался пойти тебя будить.

Гарри сел в кресло у камина. За окнами все еще падал снег. Перед камином, как рыжий пушистый коврик, растянулся кот Живоглот.

–  Тебе нездоровится? У тебя правда больной вид.
– Гермиона обеспокоенно взглянула на Гарри.

–  Нет, все в порядке.

–  Послушай, Гарри, - Гермиона и Рон переглянулись, - ты, конечно, расстроился из-за того, что вчера услышал. Но все равно нельзя делать никаких глупостей.

–  О чем ты?

–  Нельзя самому охотиться за Блэком, - сорвалось с языка у Рона.

Гарри промолчал: разговор был явно подготовлен, пока он спал.

–  Ты ведь не станешь, правда?
– с надеждой спросила Гермиона.

–  Блэк не стоит того, чтобы из-за него умирать, - добавил Рон.

Гарри поглядел на Рона, на Гермиону. Ну как же они не понимают?!

–  Знаете, что я слышу, когда рядом дементор?

Рон с Гермионой в предчувствии чего-то страшного покрутили головами.

–  Я слышу, как перед смертью кричит мама, умоляет Волан-де-Морта пощадить меня. Если бы вы вот так услышали последние слова мамы, вы бы их навсегда запомнили. Такое не забывается. А если бы вдруг узнали, что выдал ее Темному Лорду их лучший друг…

–  Ты ведь еще учишься, а Блэк уже взрослый волшебник!
– воскликнула Гермиона.
– Его поймают дементоры, увезут в Азкабан, там он понесет наказание!

–  Ты ведь слышала, что сказал Фадж. На Блэка Азкабан не действует, как на обычных людей. Какое это для него наказание!

–  И что ты задумал?
– Рон был явно встревожен.
– Хочешь его убить?

–  Что ты, Рон!
– испугалась Гермиона.
– Гарри никого не хочет убить, правда, Гарри?

Гарри снова промолчал. Он и сам не знал, чего хочет. Одно было ясно: нельзя сидеть сложа руки, покуда Блэк на свободе.

–  А Малфой все это знает, - вдруг сказал он.
– Помнишь, Рон, его слова на зельеварении? «Будь я на твоем месте, я бы его выследил… Уж я-то бы отомстил!»

–  И ты не нас послушаешь, а Малфоя?
– рассердился Рон.
– Вспомни, что получила мама Петтигрю после его гибели от рук Блэка? Орден Мерлина первого класса и кончик мизинца в коробочке. Папа сказал, больше ничего не нашли. Этот Блэк чокнутый и очень опасен…

–  Должно быть, Малфою сказал отец, - не слушал Гарри.
– Он хорошо знал Волан-де-Морта…

–  Зови его «Вы-Знаете-Кто»!
– взорвался Рон.

–  … значит, Малфои знали, что Блэк на стороне Волан-де-Морта…

–  … и Малфой будет скакать от радости, если Блэк тебя прикончит, как Петтигрю! Пойми ты, Малфою только того и нужно, чтобы тебя укокошили к следующему матчу!

–  Гарри, опомнись. Ну, пожалуйста!
– со слезами взмолилась Гермиона.
– Блэк страшный человек. Ну зачем тебе лезть на рожон! Ты мгновенно попадешь ему в руки, он только того и ждет….

Твои мама с папой не позволили бы тебе самому искать Блэка. Они хотели, чтобы ты жил.

–  Я никогда не узнаю, чего они хотели. Я никогда - спасибо Блэку!
– с ними не разговаривал.

Живоглот потянулся и выпустил длинные когти. Карман Рона задрожал. Воцарилось молчание.

–  Послушайте, ведь сейчас каникулы!
– воскликнул Рон.
– Скоро Рождество. Идемте к Хагриду, мы у него сто лет не были.

–  Нельзя, - возразила Гермиона.
– Гарри не должен выходить из замка…

–  Идемте, - сказал Гарри, выпрямляясь в кресле.
– Заодно спрошу его, почему он, рассказывая мне о родителях, никогда не упоминал Блэка.

Разговор о Блэке принимал явно нежелательный оборот.

–  Может, лучше сыграем в шахматы?
– поспешно предложил Рон.
– Или в плюй-камни? Перси оставил мне игральный набор…

–  Нет, пойдем к Хагриду, - твердо решил Гарри.

Друзья сходили за мантиями, вышли сквозь портретный проход («К барьеру, гнусные желтопузики!» - крикнул сэр Кэдоган вдогонку) и пошли по опустевшему замку, их шаги гулко отдавались в коридорах. Миновали дубовые двери и вдохнули свежий морозный воздух.