Петтигрю зарыдал. Это было жуткое зрелище - он походил на лысого младенца-переростка, съежившегося на полу.

–  Сириус, Сириус, что я мог поделать? Темный Лорд… ты себе не представляешь… У него такое оружие, что уму непостижимо… Меня запугали, Сириус, я же никогда не был храбрецом, как ты, Римус или Джеймс… Я не хотел того, что случилось… Меня вынудил Тот-Кого-Нельзя-Называть.

–  Не лги! Ты стал его шпионом еще за год до гибели Джеймса и Лили! Ты был его осведомителем!

–  Его… его власть была безгранична, - хлюпнул Петтигрю.
– Что бы я выиграл, если бы стал противиться ему?

–  Да. Что бы ты выиграл, Питер, в борьбе с самым злым волшебником всех времен?
– Блэк клокотал от ярости.
– Всего-навсего несколько невинных жизней.

–  Ты не понимаешь, Сириус!
– проскулил Петтигрю.
– Он убил бы меня.

–  Значит, надо было умереть, - прорычал Блэк.
– Умереть, а не предавать друзей.
– Мы бы все так поступили ради тебя!

Блэк и Люпин встали плечом к плечу и подняли волшебные палочки.

–  Ты должен был понимать, - произнес Люпин тихо, - если тебя не убьет Волан-де-Морт, то это сделаем мы. Прощай, Питер.

Гермиона закрыла руками лицо и отвернулась.

–  Нет!
– вдруг крикнул Гарри. Он бросился вперед и загородил Петтигрю, повернувшись к волшебным палочкам.
– Нельзя его убивать!
– сказал он, задыхаясь.
– Нельзя!

И Блэк, и Люпин были потрясены.

–  Из-за этого выродка ты лишился родителей, Гарри, - прохрипел Блэк.
– Этот пресмыкающийся кусок дерьма хладнокровно убил бы и тебя. И даже не повел бровью. Ты его сейчас слышал. Для него собственная вонючая шкура значит больше, чем вся твоя семья.

–  Знаю, - тяжело дыша, сказал Гарри.
– Мы отведем его в замок и передадим дементорам. Они отвезут его в Азкабан… Но не убивайте его.

–  Гарри!
– простонал Петтигрю и обнял его колени.
– Ты… Спасибо тебе… Я не стою этого… Спасибо…

–  Прочь от меня!
– гневно выпалил Гарри, с омерзением сбрасывая с себя руки Петтигрю.
– Я поступаю так не ради тебя. Я уверен, мой отец не захотел бы, чтобы его лучшие друзья стали убийцами из-за такого, как ты.

Никто не шелохнулся и не издал ни звука, лишь слышалось неровное, с присвистом, дыхание Петтигрю, прижавшего к груди кулачки. Блэк с Люпином переглянулись и одновременно опустили палочки.

–  Ты - единственный, у кого есть право решать, - признал Блэк.
– Но подумай хорошенько… подумай, что он совершил…

–  Пусть его отправят в Азкабан, - повторил Гарри.
– Он это заслужил, как никто.

Сзади по-прежнему слышалось сопение Петтигрю.

–  Ладно, - согласился Люпин.
– Гарри, отойди в сторону.

Но Гарри в сомнении не двигался с места.

–  Я только свяжу его, - пояснил Люпин.
– Ничего больше, клянусь.

Гарри отошел. Из волшебной палочки Люпина вылетели тонкие шнуры, и через секунду Петтигрю дергался на полу связанный и с заткнутым ртом.

–  Но если ты попытаешься превратиться, Питер, - Блэк потрясал над ним волшебной палочкой, - мы точно тебя убьем. Ты согласен, Гарри?

Гарри посмотрел на жалкую фигуру, скорчившуюся на полу, и кивнул - так, чтобы Петтигрю увидел.

–  Ну вот что, - Люпин перешел на деловой тон, - я, Рон, умею сращивать кости далеко не так хорошо, как мадам Помфри, поэтому пока самое лучшее - наложить шину.

Он подошел к Рону, коснулся сломанной ноги волшебной палочкой и тихо произнес:

–  Ферула!

Тотчас же ногу обмотали бинты, плотно прижав ее к гипсовому лотку. Рон с помощью Люпина встал, осторожно переступил и даже не поморщился.

–  Гораздо лучше, - сказал он.
– Спасибо.

–  А что с профессором Снеггом?
– вполголоса спросила Гермиона, глядя на распростертую фигуру преподавателя.

–  Ничего серьезного.
– Люпин склонился над ним и пощупал его пульс.
– Просто вы немного… э-э-э…. перестарались. Все еще без сознания… М-м-м… вероятно, будет лучше, если мы не станем приводить его в чувство, пока благополучно не возвратимся в замок. А доставим его туда вот так… - Он шепнул: – Мобиликорпус!

Невидимые нити оплели запястья Снегга, шею, колени, тело приняло вертикальное положение, но голова безвольно моталась во все стороны, словно у огромной куклы. Снегг повис в нескольких дюймах над полом, ноги его безжизненно болтались. Люпин подобрал мантию-невидимку и заботливо спрятал ее в карман.

–  Двоих из нас придется приковать вот к этому.
– Блэк дернул Петтигрю за веревки.
– На всякий случай.

–  Меня, - предложил Люпин.

–  И меня, - рявкнул Рон, прохромав вперед. Блэк прямо из воздуха сотворил увесистые наручники, Петтигрю распрямился - левая рука скована с правой Люпина, правая - с левой Рона. Лицо Рона скорбно застыло - истинную сущность Коросты он воспринял как личное оскорбление. Живоглот легко спрыгнул с кровати и возглавил выход из комнаты - его хвост, похожий на ершик для мытья бутылок, был самодовольно задран.