–  Нуда, нуда, - пробормотал Сириус.
– Кто угодно, только не собственный эльф… и потом, значит, он ее выгнал?

–  Да, выгнал!
– возмущенно воскликнула Гермиона.
– И только за то, что она не осталась в своей палатке и попалась с чужой волшебной палочкой.

–  Оставишь ты когда-нибудь своих эльфов в покое?
– не выдержал Рон.

Но Сириус покачал головой и сказал:

–  Нет, Рон, Гермиона лучше твоего поняла, кто такой Крауч. Если хочешь узнать человека получше, смотри не на то, как он обращается с равными, а на то, как ведет себя с подчиненными.

Он провел рукой сверху вниз по небритому лицу и крепко задумался.

–  Во время матча он все время куда-то пропадает… заставил эльфа занять ему место на трибуне, а сам даже не зашел поглядеть на матч. Потом изо всех сил старается снова устроить Турнир Трех Волшебников и, в конце концов, перестает приезжать и на Турнир… Не похоже это на Крауча. Клювокрыла съем, если Крауч раньше из-за болезни пропускал на работе хоть день.

–  Так ты знаешь Крауча?
– спросил Гарри, Сириус помрачнел, и на лице у него появилось такое же страшное выражение, как и в ту ночь, когда Гарри увидел его впервые и подумал, что он убийца.

–  Уж я-то его знаю, - тихо сказал он.
– Это он приказал засадить меня в Азкабан - без суда и следствия.

–  Как?
– в один голос воскликнули Рон и Гермиона.

–  Шутишь?!
– опешил Гарри.

–  Нет, какие там шутки, - покачал головой Сириус и оторвал зубами кусок цыпленка.
– Крауч тогда еще работал начальником Департамента по магическому законодательству, вы разве не знали?

Гарри, Рон и Гермиона покачали головами.

–  Его прочили на место Министра волшебства. Барти Крауч сильный волшебник, ему почти нет равных в волшебстве - и в жажде власти. Нет, Волан-де-Морта он не поддерживал, - поспешил сказать Сириус, заметив выражение лица Гарри.
– Барти Крауч всегда был против черной магии. Но тогда многие были против, а на самом деле… да нет, вам не понять… вы еще слишком молоды…

–  То же и отец говорил на Кубке мира, - заметил Рон, и в его голосе слышалась нотка раздражения.
– Вы рассказывайте, мы поймем.

Сириус улыбнулся.

–  Ну, ладно, слушайте.

Он прошелся в глубь грота и обратно и продолжил:

–  Представьте себе, что Волан-де-Морт силен, как раньше. Никто не знает его сторонников, кто на него работает, а кто нет. Известно только, что он полностью владеет своими слугами, они убивают и пытают и ничего с собой поделать не могут. Вам страшно за себя, за семью, за друзей. Каждую неделю приходят сообщения о новых убийствах, новых исчезновениях, новых замученных пытками… Министерство магии растерялось, там не знают, что делать, пытаются скрыть все от маглов, а маглов и самих убивают. Никто ничего не может поделать, ужас, паника… Вот как оно было.

В такое вот время и становится ясно, кто на что способен, кто хороший, а кто плохой. Не знаю, может, методы Крауча и были хороши в самом начале. Его быстро повышали по службе, и он начал настоящую охоту на сторонников Волан-де-Морта. Мракоборцам дали новые полномочия, они чаще стали убивать, чем арестовывать. И не одного меня без суда передали дементорам. Крауч отвечал жестокостью на жестокость, разрешил применять против подозреваемых Непростительные заклинания. Можно сказать, он сделался таким же беспощадным и жестоким, как и те, кто были на стороне Волан-де-Морта. У него были свои сторонники, многие считали, что он поступает верно, много кто из волшебников хотел, чтобы он занял пост министра магии. Потом Волан-де-Морт вдруг исчез, и все думали, что скоро Крауч станет министром. Но тут-то все и рухнуло, - Сириус мрачно улыбнулся.
– Сына самого Крауча поймали с кучкой Пожирателей смерти, которые сумели открутиться от Азкабана. Они, как оказалось, пытались разыскать Волан-де-Морта и вернуть ему его власть.

–  Поймали сына Крауча?
– не поверила своим ушам Гермиона.

–  Вот-вот, - Сириус бросил кость гиппогрифу сел на пол грота, взял хлеб и разломил пополам.
– Вот уж не ожидал Барти, так не ожидал. Надо было ему побольше времени уделять семье. Нет, чтобы хоть изредка приходить домой пораньше, а то не знал, что за сын у него растет.

Сириус стал крупными кусками откусывать хлеб и глотать, почти не жуя.

–  А его сын тоже был Пожирателем смерти?
– спросил Гарри.

–  Кто его знает?
– не переставая есть, ответил Сириус.
– Когда его поймали, я уже был в Азкабане. Я уже потом все это узнал, когда сбежал из тюрьмы. Парня схватили в компании людей, которые точно были Пожирателями смерти. Может быть, он просто оказался в плохом месте в плохое время, как эта ваша эльфиха.

–  А Крауч пытался вызволить сына?
– прошептала Гермиона.

Сириус расхохотался, и хохот его был похож на собачий лай.

–  Вызволить сына? Крауч? А я-то думал, ты, Гермиона, поняла, что это за человек. Да он на все был готов ради собственной репутации, он всю жизнь посвятил тому, чтобы стать министром. Ты же видела, как он поступил со своим домашним эльфом из-за того, что этот эльф навел на него тень Черной Метки. Разве не понятно после этого, что за человек Крауч? Всех его отцовских чувств хватило только на то, чтобы устроить над сыном суд, да и суд-то этот Крауч устроил только для того, чтобы показать всем, как он ненавидит сына… а потом он его отправил прямиком в Азкабан.

–  Он собственного сына дементорам отдал?
– в ужасе спросил Гарри.

–  Отдал, - ответил Сириус уже безо всякого веселья.
– Я сам видел, как дементоры его вели, стоял у оконца в двери и смотрел. Ему и двадцати тогда не было. Посадили его в камеру рядом с моей. К вечеру он уже кричал и звал свою мать. Потом, правда, успокоился, через несколько дней… все успокаиваются… во сне только кричат…

С минуту Сириус безразлично глядел в одну точку, словно ему изнутри чем-то заслонили глаза, и все стало ясно без слов.