Роулинг Джоан Кэтлин
Шрифт:
– Тогда кто же?
– нахмурясь, сказал Гарри. Гермиона глубоко вздохнула:
– Разве не ясно? Ты, Гарри.
Наступило молчание. Ночной ветерок шевельнул окна за спиной Рона, пламя в камине качнулось.
– Что - я?
– Ты будешь учить нас защите от Темных искусств. Гарри уставился на нее. Потом повернулся к Рону, ожидая встретить такой же раздраженный взгляд, какими они порой обменивались, когда Гермиона начинала рассуждать о громадных проектах вроде защиты прав эльфов. Но, к своему ужасу, в глазах Рона он не прочел досады, Рон нахмурился и напряженно думал. Потом сказал:
– Это мысль.
– Какая мысль?
– спросил Гарри.
– Чтобы ты нас учил.
– Но…
Гарри заулыбался - он решил, что над ним подшутили.
– Я же не учитель. Я не могу…
– Гарри, в этом году ты лучший по защите от Темных искусств, - сказала Гермиона.
– Я?
– Улыбка на его лице стала еще шире.
– Ты же обошла меня на всех испытаниях…
– На самом деле нет, - спокойно возразила Гермиона.
– На третьем курсе ты был лучшим - это были первые настоящие испытания, и первый учитель, который знал предмет. Но я не об уроках говорю! Вспомни что ты сделал!
– Что я сделал?
– Я не уверен, что хочу такого тупого учителя, - с ехидной улыбкой сказал Рон Гермионе. И, повернувшись к Гарри: - Давай подумаем.
– Он изобразил задумавшегося тупицу Гойла.
– Ага, в первый год ты спас от Сам-Знаешь-Кого философский камень.
– Просто повезло, - сказал Гарри, - не от умения…
– Во второй год ты убил василиска и уничтожил Реддла.
– Да, но если бы не явился Фоукс…
– В третий год, - Рон повысил голос, - ты отразил сотню дементоров…
– Ты же знаешь - по чистой случайности, если бы не маховик времени…
– В прошлом году, - Рон почти кричал, - ты снова схватился с Сам-Знаешь-Кем.
– Да послушай же.
– Гарри начал сердиться, потому что улыбалась уже и Гермиона.
– Вы можете послушать? Все это звучит очень красиво, но мне просто везло - половину времени я сам не понимал, что делаю, ничего не планировал, действовал вслепую и почти всегда мне помогали.
Рон и Гермиона по-прежнему улыбались, и Гарри сердился все больше, хотя сам не понимал, почему так сердится.
– Что вы смеетесь, как будто лучше меня знаете? Я там был или кто? Я знаю, что там было, понятно? И выпутался не потому, что блестяще владею защитой от Темных искусств, а потому… потому, что помощь приходила вовремя или правильно угадывал… все делал наобум, не соображая… КОНЧАЙТЕ РЖАТЬ!
Миска с настойкой растопырника упала на пол и разбилась. Гарри только теперь осознал, что стоит, - он даже не заметил, как встал. Живоглот юркнул под диван.
Друзья уже не улыбались.
– Вы не знаете, что это такое! Вы никогда с ним не сталкивались! Думаете, просто запомнил пяток заклинаний и пустил в него, как на уроке? Ты все время знаешь, что между тобой и смертью - ничего, кроме… твоих мозгов, или смелости, или чего там еще, - когда не теряешь рассудка, сознавая, что через микросекунду - конец или пытка… Или друзья умирают у тебя на глазах… Ничему такому нас в классах не учили, не объясняли, как с этим быть, а вы тут сидите с таким видом, как будто перед вами умненький мальчик, а Диггори был глуп, все не так сделал… Вы просто не понимаете, это вполне мог быть я, и так и было бы, если бы не нужен был Волан-де-Морту. Рон опешил:
– Ничего такого мы не говорили. И Диггори никто не винил, ты все неправильно… - Он беспомощно посмотрел на Гермиону тоже изумленную.
– Гарри, - робко сказала она, - неужели ты не понимаешь? Ведь именно поэтому мы и просим тебя… Мы хотим знать, каково это - очутиться лицом к лицу с Во… Волан-де-Мортом.
Она впервые произнесла имя Волан-де-Морта, и это больше, чем ее слова, охладило Гарри. Все еще тяжело дыша, он опустился в кресло и только тут почувствовал, что рука опять страшно разболелась. Он пожалел, что разбил миску с настойкой растопырника.
– Подумай об этом, - тихо сказала Гермиона.
– Ладно?
Гарри не знал, что сказать. Ему уже было стыдно за свою вспышку. Он кивнул, хотя и плохо понимал, на что соглашается.
Гермиона поднялась и, стараясь, чтобы это прозвучало как можно естественнее, сказала:
– Ну, я пошла спать. Рон тоже встал.
– Идем?
– неуверенно обратился он к Гарри.
– Да… Сейчас. Только уберу.
Гарри показал на разбитую миску. Рон кивнул и ушел.
– Репаро,– Гарри направил волшебную палочку на осколки. Они соединились, как будто ничего и не разбивалось, но вернуть настойку в миску было невозможно.
Он вдруг ощутил такую усталость, что захотелось снова упасть в кресло и уснуть. Но он себе этого не позволил и пошел наверх вслед за Роном. Ночью его опять тревожили сны с длинными коридорами и запертыми дверьми, и, когда он проснулся утром, шрам саднил.
Глаав 16. В «Кабаньей голове»
Две недели Гермиона не заводила разговора о том, чтобы Гарри учил их защите от Темных искусств. Наказания у Амбридж закончились (он сомневался, что врезавшиеся в руку слова когда-нибудь сотрутся полностью). Рон побывал еще на четырех тренировках, и на последних двух на него не кричали. Все трое сумели добиться исчезновения мышей на трансфигурации (Гермиона научилась даже убирать котят). Но бурным ветреным вечером в конце сентября, когда они втроем сидели в библиотеке, подбирая ингредиенты для зелья у Снегга, тема эта всплыла снова.