–  А почему бы нам сегодня не отдохнуть?
– весело сказала Гермиона, глядя, как за окном с визгом проносится одна из хвостатых серебряных ракет Уизли.
– В пятницу начинаются пасхальные каникулы - тогда времени у нас будет навалом…

–  Ты хорошо себя чувствуешь?
– недоверчиво спросил Рон, уставившись на нее.

–  Раз уж ты спросил, - жизнерадостно сказала Гермиона, - я, так и быть, признаюсь, что чувствую себя немножко… непокорной.

Часом позже, когда они с Роном отправились в спальню, Гарри еще слышал где-то вдалеке грохот взрывающихся хлопушек, а когда он разделся, мимо башни пролетела шутиха, упрямо выписывая в темноте слово

«ТРАХ-ТАРАРАХ».

Зевая, он улегся в постель. Без очков яркие вспышки за окном казались ему смазанными пятнами, похожими на сверкающие, прекрасные и таинственные облака в ночном небе. Он повернулся на бок, гадая, как чувствует себя Амбридж после первого дня на посту Дамблдора и какова будет реакция Фаджа, когда он узнает, что школа сегодня чуть не развалилась на куски. Улыбаясь себе под нос, Гарри смежил веки. Хлопки и взрывы ракет на территории школы словно отодвинулись куда-то… а может быть, это он уносился от них в неведомую даль…

Он очутился в знакомом коридоре Отдела тайн. Он летел к простой черной двери… «Откройся… откройся…»

И она послушалась. Он оказался в круглой комнате с многочисленными дверями, пересек ее, коснулся ручки такой же двери напротив, и она отворилась внутрь…

Теперь он был в длинной прямоугольной комнате, наполненной странным механическим тиканьем. На стенах плясали световые зайчики, но он не стал разбираться, откуда они взялись… ему нужно было двигаться дальше…

В дальнем конце комнаты была дверь… она тоже открылась, стоило ему коснуться ее…

И тут он очутился в слабо освещенном зале, просторном и высоком, точно храм, и весь его сплошь занимали ряды бесконечных стеллажей, на которых тесно лежали маленькие, покрытые пылью стеклянные шарики… Сердце Гарри быстро забилось от возбуждения… теперь он знал, куда идти… он побежал вперед, но его шагов не было слышно в этом гигантском безлюдном помещении…

Здесь, в этом зале, хранилась вещь, которая была ему очень-очень нужна…

Эта вещь была нужна ему… или кому-то другому…

Его шрам болел…

БА-БАХ!

Гарри проснулся мигом, растерянный и рассерженный. В темной спальне смеялись сразу несколько человек.

–  Класс!
– сказал Симус, чей силуэт вырисовывался на фоне окна.
– По-моему, вон то огненное колесо столкнулось с ракетой - похоже, они сцепились друг с другом, ух ты!

Гарри слышал, как Рон с Дином вылезли из постелей, чтобы тоже насладиться интересным зрелищем. Он лежал неподвижно и тихо, пока боль в шраме не отпустила, и тогда на него волной накатило разочарование. Он чувствовал себя так, словно у него в самый последний момент отняли чудесное лакомство: ведь на этот раз он подошел так близко к цели!

Теперь напротив окон гриффиндорской башни парили розовые крылатые поросята в серебряных блестках. Гарри лежал и слушал восторженные крики гриффиндорцев с других этажей. Внезапно, с приливом тошнотворного ужаса, он вспомнил, что завтра у него урок окклюменции.

Весь следующий день Гарри боялся, что Снегг поймет, как глубоко в недра Отдела тайн ему удалось пробраться накануне. Его мучил стыд, поскольку со времени их последнего урока он ни разу не практиковался в окклюменции: слишком уж много событий произошло со дня побега Дамблдора, и он был уверен, что не сможет освободить сознание от посторонних мыслей, даже если будет стараться изо всех сил. Однако он сомневался, что Снегг сочтет это достаточным оправданием.

Для облегчения совести он пытался наверстать упущенное, сидя на других занятиях, но у него ничего не получалось. Стоило ему затихнуть, чтобы изгнать из сознания все мысли и чувства, как Гермиона сразу же спрашивала, что с ним такое, да и вообще - попробуй тут отключись, когда преподаватели то и дело бомбардируют учеников контрольными вопросами!

После ужина, готовый к самому худшему, он отправился в кабинет Снегга. Однако посреди вестибюля его нагнала Чжоу.

–  Пойдем туда, - сказал Гарри, обрадовавшись поводу хоть ненамного отодвинуть встречу со Снеггом, и поманил ее в угол, где стояли огромные песочные часы. В гриффиндорских уже почти ничего не осталось.
– Ну как ты? Амбридж не пытала тебя насчет ОД?

–  Нет-нет, - поспешно ответила Чжоу.
– Нет, я только… ну, я просто хотела сказать… Гарри, мне и во сне не могло присниться, что Мариэтта нас выдаст…

–  Понятно, - хмуро сказал Гарри. Он и вправду хотел бы, чтобы Чжоу более придирчиво выбирала себе друзей. По его сведениям, Мариэтта до сих пор находилась в больничном крыле и мадам Помфри пока не удалось сделать с ее прыщами ровным счетом ничего, но это было слабым утешением.

–  На самом деле она очень славная, - сказала Чжоу.
– Она просто совершила ошибку…