Конечно, стоило попробовать пройти на Кольцевую, но как это сделать без документов? В его историю здесь вряд ли поверят, да и неразумно было бы рассказывать на Ганзе, что он – проваливший задание разведчик с Красной линии. А если просто поведать что-нибудь жалостное о том, что случайно попал к фашистам, пытали, чудом спасся? Так они такого уже наслушались, тут каждый второй что-нибудь в этом роде рассказывает.

Игорь вдруг с удивлением обнаружил, что за последние два дня он впервые вспомнил про Красную линию и товарища Москвина. И почти перестал думать о Лене. Все, что раньше болело и кровоточило, стало вдруг каким-то несущественным, отодвинулось на второй план. Громов вспомнил свои терзания по поводу того, что не знает, как жить дальше. В сущности, он и теперь этого не знал, однако жил же как-то, решал проблемы по мере поступления и даже начал находить в этой жизни удовольствие.

– А чего ж вы ворота не открываете? – спрашивала, меж тем, Марина. – Мы стучали-стучали, а вы нас не пустили. Мы чудом живы остались.

– Так ведь кто его знает, девка, что там с поверхности может появиться? – пробормотал неопределенного возраста мужик в ватнике. – Может, из комплекса Олимпийского букинисты придут или черные маклеры с Банного переулка притащатся. А несколько лет назад и вовсе жуткий случай был. Сталкеры девку одну подобрали на поверхности, а она вампиром оказалась.

– Как это? – оживившись, жадно спросила Марина. Все вокруг тоже затаили дыхание.

– А так. Тут ведь поблизости, на улице Щепкина, больница была – институт исследовательский какой-то. МОНИКИ называлась.

– Красиво как, – сказала Марина. – На женское имя похоже.

– Да нет. Это вроде означало московский областной научный институт – а дальше не помню. В общем, больница. И вот отправились сталкеры в те края – а к ним оттуда, из больничного корпуса, девица выползла. Они удивились, пожалели ее и сюда, на станцию, принесли. А она, вишь, – вампир! Пока спохватились, кучу народа перекусала, падлюка.

– Да врешь ты все! Просто у ней болезнь какая-то была, которая через кровь передается. Она потому и в живых осталась, что из-за этой болезни радиация на нее меньше действовала. Там ведь много народу лечилось, исследования всякие проводились, а когда Катастрофа приключилась, погибли не все. Некоторые, наоборот, из-за химии этой, ну, лечения, к радиации невосприимчивыми оказались. И никого она не кусала, а заразилось от нее всего пару человек, и то случайно. Один – парень, который с ней тут жил, да еще – тетка, которая за ней ухаживать помогала…

– И что с ними случилось? – спросила Марина. Женя, сидя возле нее, сосредоточенно похрустывала купленными у торговцев сушеными грибами, насыпанными в свернутый из замусоленной бумаги кулек. «Никак не может наесться досыта, бедняга», – подумал Игорь.

– Наростами все пошли. По всему телу такие странные блямбы образовались, бугры. А потом вроде тетка умерла, а парня и девчонку со станции выгнали – испугались, что и остальные заразятся. А может, они и сами сбежали, потому что некоторые предлагали их убить, а трупы сжечь, чтоб зараза дальше не пошла. Но, думаю, их по-любому уже давно в живых нет. Или прикончил кто, или зараза их доконала. У девчонки той под конец и лицо уже было непонятно на что похоже – словно у ней по всему лицу пальцы выросли. А была симпатичная, когда только нашли ее…

– А что за черные маклеры с Банного? – не отставала любопытная Марина.

Мужик объяснил, что это странные черные тени, которые видят иногда сталкеры в районе Банного переулка. Там раньше было, кажется, бюро обмена квартир, потому их так и называют. Впрочем, никто не знает, имеют тени отношение к бюро или нет. Но знающие люди уже заметили – у тех, кто с ними встречался, и вправду происходило улучшение жилищных условий. Тем не менее здешние почему-то очень их боятся, еще больше, чем букинистов.

– Вон Колька увидел их – и через неделю им с женой угол выделили, – доверительно сообщил мужик.

– Ты про Семена вспомни, – мрачно буркнул другой.

– А что Семен? Ну, погиб потом по случайности вскоре, закопали его. И опять же сбылась примета. То у него вовсе жилья не было, а теперь хоть три аршина, да свои…

Неподалеку у костра сидело несколько человек в черных кожаных куртках, среди них – красивая темноволосая девушка. Оттуда донесся взрыв смеха, потом Игорь уловил фамилию, показавшуюся ему знакомой.

– Нет, Томский сейчас не на Гуляй-Поле, – говорил один.

«Томский – что-то знакомое, – подумал Игорь. – Ах, да, это фамилия того анархиста, который Лену увез».

Он перебрался поближе к говорившим. Те сначала настороженно покосились на него, но потом продолжали разговор.

– Вот вы сейчас про Томского говорили – а про жену его ничего не знаете? – спросил Игорь.

– А зачем тебе? – подозрительно спросил коренастый крепыш.

– Валет, ну что ты сразу, как волк, на человека бросаешься, – упрекнула его темноволосая девушка. – Может, это знакомый ее.