Шрифт:
В том же году в юбилейной статье «Путь Вагнера» Луначарский проецирует на фигуру композитора социологическую схему поведения мелкобуржуазной интеллигенции, принадлежащую Ф. Мерингу 1101 . Она приобрела статус политической директивы для писавших о немецком классике в СССР в последующие десятилетия. Согласно этой схеме – но и в значительной степени в согласии с созданным Ницше каноном биографии Вагнера, – композитор по мере своего развития впадает в идеологические противоречия и со временем начинает деградировать, что отражается на его сочинениях. В номере ленинградского журнала «Рабочий и театр», специально посвященного юбилею Вагнера, ту же схему применительно к биографии композитора кратко излагает Соллертинский, завершая эту программную статью энергичным выводом:
1101
Ср., например: Меринг Ф. История германской социал-демократии / Пер. со 2-го нем. изд. М.Е. Ландау: В 4 т. СПб., 1906 – 1907. Эта основополагающая работа Меринга неоднократно переиздавалась в советское время.
Такова кривая ренегатского, идеалистического пути Вагнера 1102 .
Риторика «кривого пути» композитора используется и Луначарским. «Разобраться» с ним в сложившейся исторической ситуации оказывается весьма непросто:
Как же нам отнестись к Вагнеру? Быть может, нам отбросить его, раз он реакционер?.. Некритически принять?.. Ни то, ни другое… Горе тому, кто обеднит мир, перечеркнув Вагнера цензорским карандашом. Горе тому, кто впустит этого волшебника в наш лагерь 1103 .
1102
Соллертинский И. О пути Рихарда Вагнера // Рабочий и театр. 1933. № 3. С. 4.
1103
Луначарский А. Путь Рихарда Вагнера // Известия. 1933. 13 февр.
Общий же сострадательный тон разговора о композиторе таков, что он заслуживает спасения и будет спасен своими подлинными правопреемниками. Смысл происходившей в те годы адаптации вагнеровского наследия может быть проиллюстрирован следующим фрагментом из статьи Д. Гачева:
История музыки не знает другого композитора, вокруг имени и творчества которого велась бы такая борьба, которая велась и ведется вокруг имени Рихарда Вагнера. <…> Но <…> попытки фальсифицировать и присвоить себе наследство Вагнера тщетны. Несмотря на противоречивость, на идейные творческие срывы, несмотря на реакционные стороны творчества Вагнера, великое дело, созданное им в искусстве, – его музыкальная драматургия, так же как и его мечты о народном искусстве, о народном музыкальном театре, – является крупнейшим завоеванием художественной культуры человечества. Поэтому единственным преемником наследства Вагнера является социалистическая культура 1104 .
1104
Гачев Д. Наследство Вагнера // Известия. 1937. 17 ноября. Цит. по: Полякова Л. Вагнер и Россия. С. 33 – 34. Гачев Дмитрий Иванович (1902 – 1945) – музыковед, эстетик. Учился в Музыкальной академии Софии как флейтист. В 1923 г. после правительственного переворота, будучи членом компартии, эмигрировал в Бельгию. С 1926 г. в СССР как политэмигрант. В 1926 – 1929 гг. учился в Московской консерватории (история музыки – М.В. Иванов-Борецкий). В конце 1920 г. председатель общества «Музыка – массам». В 1929 – 1930 г. отв. редактор журнала «Пролетарский музыкант». В 1934 г. окончил Институт красной профессуры. В 1934 – 1938 гг. редактор и заведующий редакции западноевропейских классиков Госиздата. Репрессирован в 1938 г. Погиб в ГУЛАГе.
Впрочем, «отвоевать» Вагнера у нацистов стремились не только советские идеологи. В 1933 году Томас Манн в ставшей знаменитой статье «Страдания и величие Рихарда Вагнера» настаивает на определении Вагнера как «социалиста», даже «большевика» и пишет буквально следующее:
<…> того, кто воспел разрушителя мира, рожденного в свободнейшем любовном союзе; на дерзновенного музыкального новатора, в «Тристане» одной ногой уже ставшего на почву атональности, кого в наши дни, несомненно, назвали бы большевиком в области культуры; на человека, принадлежащего народу, всю свою жизнь искренне отрицавшего власть, деньги, насилие и войну, и свой театр для торжественных сценических представлений, пусть и превращенный эпохой в нечто иное, задумавшего как театр бесклассового общества 1105 .
1105
Манн Т. Страдания и величие Рихарда Вагнера / Пер. А. Кулишер // Манн Т. Собр. соч.: В 10 т. Т. 10. М., 1960. С. 172.
Советские вагнерианцы оказались осторожнее – ни один из них не рискнул назвать Вагнера «большевиком», поскольку идейные разногласия с ним не были преодолены. Но поставить его имя в связь с именем самого «главного» большевика удалось. Крупская, отвечая в 1935 году на вопросы о Ленине в анкете Института мозга, заметила, что ее муж «очень любил Вагнера…», – памятуя, по-видимому, об одном из тех редких посещений оперы, когда в Цюрихе в 1916 году будущий вождь мировой революции, подобно герою Леонида Андреева, «присутствовал» на «Валькирии» 1106 . Отсюда возник расхожий апокриф о вагнеровских пристрастиях вождя, никакими другими фактами, впрочем, не подтвержденный. Несколько двусмысленно звучит и продолжение фразы о любви Ильича к Вагнеру:
1106
Крупская Н.К. Из ответов на анкету Института мозга // Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине: В 10 т. Т. 2 / Сост. В.С. Дридзо, С.У. Манбекова. С. 371.
Как правило, уходил после первого действия как больной 1107 .
Тем не менее наследие Вагнера все же оставалось «казусом» для советской культуры:
<…> Вагнеру не удалось в основном выйти за пределы буржуазного лагеря, последовательно закрепиться в рядах пролетариата, рука об руку с которым Вагнер дрался в Дрезденском восстании. <…> В этом трагедия Вагнера. <…> Следующим, творчески, прогрессивно продолжающим его линию равнения на большое синтетическое искусство должен быть художник пролетариата: лишь ему удастся, использовав творческий опыт Вагнера, создать действительно монументальное действенное синтетическое искусство 1108 .
1107
Там же.
1108
Грубер Р.И. Рихард Вагнер. М., 1934. С. 115 – 116.
Итак, снова и снова повторяются уверения 1920-х: наследие Вагнера отныне – в надежных руках продолжателей его дела. Не искоренена и память об утопических мечтаниях революционной эпохи «бури и натиска», связанных с надеждами на осуществление его эстетической программы. Даже в тюремном заключении накануне страшной развязки Бухарин продолжает размышлять на эту тему, рассматривая идеи Вагнера как одну из отправных точек развития соцреализма в советском искусстве и – в согласии с культурным проектом первых лет революции – как образец для построения в советском обществе феномена «целостного человека»:
Мечты Р. Вагнера о синтезе искусств и об их одновременном совокупном мощном массовом действии имеют, по нашему мнению, несомненное будущее, ибо такова синтезирующая, объединяющая тенденция социалистического развития 1109 .
Но на практическом уровне проблема рецепции вагнеровской оперной эстетики в советских 1930-х серьезно осложнилась. Очень точно формулировал это новое положение Вагнера в советской культуре Альшванг, подводя итоги «нашей борьбы за вагнеровское наследство»:
1109
Бухарин Н.И. Социализм и его культура // Тюремные рукописи Н.И. Бухарина: В 2 кн. Кн. 1 / Под ред. Геннадия Бордюгова. Предисловие Стивена Коэна. С. 196. (Гл. О стиле социалистической культуры).