– Девушка переходит под мой полный контроль. Не спорьте, у меня подтвержденные Президентом полномочия. С сегодняшнего дня отправляйте ее взламывать мозги нерадивым родителям, пусть пытается вскрыть мамашкины ментальные блоки! – скомандовал он. – А я покатил к нашему чудищу с картами. Потолкую!

Он не слушал предостережения женщины, не обращал внимания на ее оклики. Связавшись с членами своего отряда «Даждьбог», он быстро выяснил, где сейчас находится девушка.

В этом крыле на окнах не стояло защиты, двери открывались без введения хитроумных кодов и отпечатков сетчатки глаз персонала. Предоставив возможность машине бесшумно катиться по коридорам, Роберт на минуту отключил окружающий голову голографический экран, похожий на шлем из старинного комикса, зато позволяющий виртуально перенестись в исследуемое роботом помещение.

– Ваня, – вызвал он одного из ассистентов, – смотайся-ка на Землю, притащи моего малахольного дружка по имени Ланс. Муки совести в больших количествах вредны для его молодого организма.

Он разослал приказы еще нескольким подчиненным и только тогда обнаружил, что робот выжидающе замер перед стеклянными дверьми карамельного цвета. У входа в комнату караулил человек из «Даждьбога». Завидев аватару начальника, тот кивнул, пропустил робота и тактично захлопнул за машиной непрозрачные створки.

Сидевшая на ковре перед телевизором Ксана резко вскинула голову, изучая неожиданного гостя.

– Привет, малая! – бодро поздоровался Ноэль, для проверки вывел на черный экран «лица» жизнерадостный смайлик, чем явно рассердил девушку.

– Я не малая. У меня имя есть, – вяло огрызнулась она.

– Ясное дело, Рокси, крокодиленыш наш! Я к тебе пришел с приветом, – неведомо чему обрадовался металлический хам.

– Оно и видно, что с приветом. – Ксана встала с дивана в надежде ускользнуть, но маневренный робот преградил ей дорогу.

– Ты мне нравишься, – робот подъехал ближе. – Я даже думаю простить тебе моего друга. Он, балбес великовозрастный, сам дурак, – задумчиво изрек он, заменив смайлик на портрет Ланса. – С другой стороны, – портрет исчез, на экране высветилось лицо Роберта, – я просто так ничего не делаю. Тебе нужна моя помощь, мне – твоя.

Затаившийся выше облаков Роберт улыбнулся, видя недоумение девушки. Вместе с ним улыбнулось его изображение на «лице» робота.

– Тебя допустят до беседы с родителями, – бодро сообщил он и, насладившись эмоциями на ее мордашке, подлил яду, – если только ты поможешь сломать выставленные твоей приемной мамулькой психологические блоки и вскроешь память Рюкина и Вителя, в нормальном обществе известного как Антон Верховицын. Каждый снятый блок – плюс в реабилитации твоей семьи и дополнительный пункт к приговору Орэфа.

Если он врал, то совсем чуть-чуть. Ни о какой реабилитации речь не шла. А вот достать Орэфа стало для ученого делом чести.

Губы девушки дрогнули. Человек над Землей снова довольно улыбнулся. Проняло. Надо додавить.

– Я желаю поймать Орэфа даже больше твоего, – признался он. – Та тварь чуть не убила мою любимую женщину. Аномалии губят мой дар, и, чтобы хоть как-то выжить, я вынужден проводить все время в стратосферном дирижабле. Это очень высоко, крокодиленыш.

Тут он лукавил. Излучение установки, придуманной Брониславом, уничтожило уже семьдесят процентов аномалий, но гений предпочитал вернуть дар в полной мере. Увы, пока неведомая тварь, слишком напоминающая Координатора, жива и жаждет устроить на Земле заповедник аномалий, губительные чуждые энергии в любой момент могут исказить привычную реальность профессора Ноэля.

За последние дни Роберт в тысячный раз убедился – многие перемены в стране и мире не случайны, а срежиссированы. Не Рюкиным, не Верховицыными – мелкими, жадными людишками, возомнившими себя почти богами. Да, они собрались раздавать направо и налево бессмертие, отправлять в рискованные путешествия между мирами добровольцев, при помощи послушных химер грабить карманы бизнесменов, вертеть политиками.

Орэф, только Орэф виновен во всем. И в его, Роберта, беде тоже. Если аномалии не исчезнут, именитому профессору Ноэлю остаток дней придется держаться от них как можно дальше, а лучше поселиться в облаках, строя из себя свихнувшееся светило науки. Либо возвратиться на землю и расписаться в собственном бессилии, ибо с их появлением подаренный вредным шаманом и горными духами талант угасал и почти полностью покинул его.

Что может быть страшнее, чем лишиться части себя? Лишиться всей Вселенной, готовой распахнуть сокровенные истины под твоим пристальным взглядом? Перестать повелевать техникой, заглядывать в такие уголки мироздания, куда никто из известных тебе людей не сумеет пробраться в ближайшую сотню лет?

Сильнее оказался только страх потерять близкого человека. Ноэль понял это, едва увидел Нику на полу там, в бизнес-центре. И в случившемся с ней тоже виновен мерзкий пилигрим! При любом воспоминании о пережитом кошмаре кулаки Роберта сжимались, а лицо искажала неприятная гримаса, больше похожая на оскал. Он посчитается за все!

Ксана купилась на подачку. И уже через три дня Ноэль вместе с Кирой Альбертовной докладывал Илье Петровичу и Президенту об успехах.

– Орэф пожаловал к нам четыре года назад. Спутники тогда отреагировали, – сообщал робот голографическому изображению начальства из защищенного от прослушки кабинета. – Они уловили всплеск необычной энергетической активности в окрестностях Геленджика. На сигнал примчался один Верховицын-старший. Вместе с женушкой он якобы искал в том районе одаренных людей. Я бы тоже там что-нибудь поискал, особенно до середины сентября, пока море теплое, – поддразнил он начальство.