Слейся с этим образом, прирасти к нему костями, душой так сильно, чтобы у каждого проходящего мимо тебя возникло это видение.

Если ты, ученик, добросовестно выполнял прежние упражнения, то добьешься успеха в течение недели».

Через круглое витражное окно мансарды к полированному дощатому полу тянулись солнечные лучи, раскладывались цветным рисунком, мало похожим на изначальную желто-оранжево-красную розу витража.

Оба прозрачных боковых окна были распахнуты, впуская запах скошенной травы и пробуждающегося утреннего сада. Где-то внизу, среди яблонь, груш, вишен и рябин и даже нескольких дубов живут белки. За дни, проведенные в поселке Васильки, Дора видела их трижды, даже пыталась покормить одну орехами.

Машин отец предупреждал – они недоверчивы, но, если долго стоять не шевелясь, могут спуститься с ветки и быстро схватить протянутое на ладони лакомство. Может, еще раз попытаться подманить пушистых проказниц?

Дора потянулась к раскрытой бумажной книге и в который раз отдернула руку. Нет, нужен перерыв. Она уже считала дни, когда вернется в Барск, почувствует течение жизни. Вон Маша переписывается с Гошкой. Того на повторное освидетельствование способностей забрали. А ей не позволяют связаться с Лансом. Как он проходит проверку на лояльность? Она снова чувствовала его, понимала – ему плохо, переживала.

О недавних событиях тоже думать не хотелось. Где-то далеко Бронислав с Робертом колесили по стране, облучали аномалии, работали с агентурной сетью. Профессора даже не прилетели с ними в Барск, покинули шлюп, как только они вылетели из Москвы. Их в поле встречала машина с очередной научной базы.

Ника покинула их позже, прихватив с собой молчавшего всю дорогу Ланса. А девочек отправили к Машиным родителям – отдыхать.

Ага, отдохнешь тут, когда такое творится!

В большом мире шла информационная война. Она не затронула Васильки, но Интернет полнился новостями. За рубежом оживились политики и фанатики, издавались провокационные книги на тему «Что еще от нас скрывают?», прыгали курсы валют и акций, рушились биржи, банкротились предприниматели, шумели правозащитники и религиозные организации.

«Был ли пилигримом Леонардо да Винчи?», «Кто они такие, великие предсказатели: мигранты или…», «Почему пророчества Ванги сбывались», «Пришел ли Эйнштейн из будущего?» – все подвергалось сомнению. На прилавках интернет-магазинов возникали и вовсе бредовые сочинения. Дора сильно смеялась, прочитав пару глав из «Как узнать, что я, мои родители, мои дети – пилигримы?». Таким людям предлагалось делать отдельные документы, чтобы все знали, кто они и откуда. Но это в целом мире. В России народ реагировал тише.

Дора вздохнула и снова взялась за учебник.

Поселок угнетал ее. Хотелось событий, свершений, новых людей. Тем более сегодня ей приснилась не Дельта и не обычный микс из событий угасшего дня, страхов, надежд и фантазий. Ей привиделся Ланс – таким, как при прошлой встрече: лысый, жалкий, готовый свернуться в комочек и слиться с интерьером, всюду и везде виноватый. И она окончательно потеряла покой.

Письмо Дорофеи не удивило Роберта, скорей подтвердило догадки. Поначалу ученый даже хотел связаться с Никой. Та моталась между Москвой, Барском и центром клонирования в Сергиевом Посаде, где Павлу Левашову наращивали ампутированную руку. Но вовремя спохватился: Орэфа девчонки чем-то привлекли, значит, появится шанс заманить его в ловушку, а Ильина не позволит рисковать, поднимет шум.

Сейчас Ноэль присутствовал одновременно в двух местах. Физически он оставался в своей лаборатории на стратосферном дирижабле. А сознанием перенесся в один из реабилитационных центров, где содержались Верховицыны и Рюкин. Выглядел ученый совсем непримечательно – белая машина, похожая на вытянутый ввысь пылесос с грубо сделанными головой и руками. Персонал уже не шарахался от мигающего лампой механического создания – аватары гения, понятливо уступал дорогу.

– Кира Альбертовна. – Робот окликнул вышедшую из лифта немолодую женщину. Ту самую, сумевшую в шумной Москве отыскать украденную Дорофею. И Ланса в нагрузку.

Сенс обернулась, удивленно изогнула брови, изучая металлическое диво. Так смотрят на грязную, шелудивую собачонку. Но Роберт не унывал.

– Продвигается следствие? Девушка готова к сотрудничеству?

Женщина скрестила руки на груди, демонстрируя красивые агатовые перстни на узловатых пальцах.

– Я бы голову оторвала ее приемной родне! – Она не торопилась отвечать, и высоко-высоко над облаками мающийся нетерпением Роберт нервно заерзал в кресле. – У нее застарелая психологическая травма из-за гибели родителей, – делая паузы между словами, выговорила Кира Альбертовна. – Поражаюсь, как Антон – сенс и психолог – позволил так запустить ребенка! – Плечи женщины дернулись от возмущения. – Все эти годы ею никто не занимался. Такое впечатление, будто семейка специально поддерживала девочку на грани нервного срыва. С этим мы разберемся.

– Но это не все, – поторопил ее ученый.

– Не все. Девочка медиум. Очень сильный. Талант она развивала сама, не расставалась с колодой карт таро, пыталась заглядывать в будущее, выпрашивала у своей несчастной судьбы поблажек и послаблений. Дар искал выход. И что меня удивляет, даже неумелые предсказания начинающей гадалки всегда сбывались. Думаю…

– Стойте! – невежливо прервал ее Ноэль. – Наш крокодиленыш – медиум, как и Дора? Тогда ясно, отчего Орэф выслал учебники обеим!

Он проигнорировал удивление в глазах сенса. Ну да, про второго адресата не знал никто.