Стихотворения и поэмы
вернуться

Светлов Михаил Аркадьевич
Шрифт:

165. В КРЫМУ

Такой перед войсками путь, Какой и в сказках не описан! На пять минуток отдохнуть Волжанин сел под кипарисом. Он много пересек дорог, Из многих рек он черпал фляжкой, И на запыленный сапог Всползает крымская букашка. Так вот он — ялтинский прибой, Родной, заветный берег Крыма! И Севастополь за горой — Мечтой вот-вот осуществимой! И у волжанина в глазах Вся роскошь южная сияет, И трупы немцев на полях Ничуть пейзажу не мешают. Родная речь звучит в Крыму И пенье птиц по-русски будто, Он слышит (кажется ему) Раскат московского салюта. Команда строиться зовет, Войска опять пришли в движенье, Волжанин встал, идет, идет… Читайте в сводках продолженье. 1944

166. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Ангелы, придуманные мной, Снова посетили шар земной. Сразу сократились расстоянья, Сразу прекратились расставанья, И в семействе объявился вдруг Без вести пропавший политрук. Будто кто его водой живою Окропил на фронтовом пути, Чтоб жене его не быть вдовою, Сиротою сыну не расти. Я — противник горя и разлуки, Любящий товарищей своих, — Протянул ему на помощь руки: — Оставайся, дорогой, в живых! И теперь сидит он между нами — Каждому наука и пример, — Трижды награжденный орденами, Без вести пропавший офицер. Он сидит спокойно и серьезно, Не скрывая счастья своего. Тихо и почти религиозно Родственники смотрят на него. Дело было просто: в чистом поле Он лежит один. Темным-темно. От потери крови и от боли Он сознание теряет, но С музыкой солдаты смерть встречают. И когда им надо умирать, Ангелов успешно обучают На губных гармониках играть. (Мы, признаться, хитрые немного, — Умудряемся в последний час, Абсолютно отрицая бога, Ангелов оставить про запас.) Никакого нам не надо рая! Только надо, чтоб пришел тот век, Где бы жил и рос, не умирая, Благородных мыслей человек. Только надо, чтобы поколенью Мы сказали нужные слова Сказкою, строкой стихотворенья, Всем своим запасом волшебства. Чтобы самой трудною порою Кладь казалась легче на плечах… Но вернемся к нашему герою, Мы сегодня у него в гостях. Он платил за всё ценою крови, Он пришел к родным, он спит с женой, И парят над ним у изголовья Ангелы, придуманные мной… 1946

167. СОЛДАТУ!

Я тебя ни разу не покинул — Шел из боя в бой, из года в год, Я, познавший, может, половину, Может, четверть всех твоих невзгод. И под светлым небом братской дружбы, Всей страны дыханием согрет, На военной благородной службе Ты присяге верен тридцать лет. Горизонт, окопами изрытый, Всё еще хранит следы твои… Это называется — защитой Счастья государства и семьи, Счастья человечества… Об этом, О большой стране великих прав, Пишут сочинения поэты И написан воинский устав! 1948

168. СВАДЬБА

На скромную стипендию едва ли Когда-нибудь так пышно пировали… Они сидят за столиком вдвоем. Невесту оглушил оркестра гром; Старается среди людей чужих Казаться независимым жених… По всей земле, пожаром обожженной, Рука в руке прошли молодожены. Кавалерийский корпус на Поречье — Свидетель их товарищеской встречи, И с дружбою, похожей на любовь, Они вошли в освобожденный Львов, Потом условились в горящем Бухаресте Согласно провести остаток жизни вместе… Пусть корпус далеко и свадьба их скромна, Не бог весть сколько пенится вина, — Всё те ж мечты у них, масштабы те же, И тысячи коней в их свадебном кортеже! Веселых запевал отдельный взвод Для вас, Иван Андреевич, поет! И сам полковник поднял тост не раз За вас, Татьяна Павловна, за вас!.. Они сидят за столиком вдвоем. Их обступила родина кругом. Шуршит колосьями полтавский ветерок, Всю ночь мелькает в поле огонек. Любимой дочери судьбу переживая, Участок свой обходит звеньевая: Как уживется с ним? Как скоротают век? Наверно, он хороший человек!.. Качает черноморский ветерок Не шхуну старую, а юный катерок, Матрос по мокрой палубе шагает,— Он другу поздравленье сочиняет И думает всё время беспокойно: «Наверное, она его достойна…» И в этот час грузинский винодел На цинандали ласково глядел: — За дружбу — тост! За ваше процветанье, За молодость, за бракосочетанье!.. Ночная темь густеет. В два часа Заснули подмосковные леса. Чернеют издали, как след военных дней, Ряды полуразрушенных траншей. Стоит сосна в почетном карауле, Где вечным сном товарищи заснули. Дивизии гвардейской рядовой, Сражавшийся как надо под Москвой И павший в историческом сраженье, Шлет молодым свое благословенье… Стоят леса в молчании глубоком… Заря пылает над Владивостоком И движется на запад, — засверкал Огнями самоцветными Урал, Нефтяники идут на промысла, В пласты Донбасса врубовка вошла, Сверкнули рельсы, и запели птицы Над родиной, где вам вдвоем трудиться!.. Пора идти, товарищи, пора! Уже совсем недолго до утра! Вам жить еще в согласье много дней, Распространяя счастье на людей… Светлеет небо над Москвой-рекою, Деревья провожают их толпою И шепчут им, листвою шевеля: — Нам нравится московская земля! — На них дома свою бросают тень, Они идут в зарю, в грядущий день… 1948

169. ВЕСНА («Над первыми цветами прогудела…»)

Над первыми цветами прогудела Налаженным моториком пчела… Садовнику сегодня много дела, Ждут пахаря великие дела. С лица земли сметен последний снег, И грач в таком веселом настроенье, Как будто он не грач, а человек И сочинил сейчас стихотворенье. Запасом убедительных речей Богат словоохотливый ручей, И жаворонок стынет в ожиданье, Готов к полету мирного заданья. Вздымает реки буйная земля, И травы — в наступлении зеленом… И тракторист выходит на поля, Где он держал когда-то оборону. Послушен руль, уверенна рука… И песня проплывает над полями, Где, занимая полматерика, Лежит земля, запаханная нами. 1948

170. АРТИСТ

Иосифу Уткину

Четырем лошадям На фронтоне Большого театра — Он задаст им овса, Он им крикнет веселое «тпру!». Мы догнали ту женщину! Как тебя звать? Клеопатра? Приходи, дорогая, Я калитку тебе отопру. Покажу я тебе и колодец, И ясень любимый, Познакомлю с друзьями, К родителям в гости сведу. Посмотри на меня — Никакого на мне псевдонима, Весь я тут — У своих земляков на виду. В самом дальнем краю Никогда я их не позабуду, Пусть в моих сновиденьях Оно повторится стократ — Это мирное поле, Где трудятся близкие люди И журавль лениво бредет, Как скучающий аристократ. Я тебе расскажу Все свои сокровенные чувства, Что люблю, что читаю, Что мечтаю в дороге найти. Я хочу подышать Возле теплого тела искусства, Я в квартиру таланта Хочу как хозяин войти. Мне б запеть под оркестр Только что сочиненную песню, Удивительно скромную девушку Вдруг полюбить, Погибать, как бессмертный солдат В героической пьесе, И мучительно думать в трагедии: «Быть иль не быть?» Быть красивому дому И дворику на пепелище! Быть ребенку счастливым, И матери радостной быть! На измученной нашей планете, Отроду нищей, Никому оскорбленным И униженным больше не быть! И не бог поручил, И не сам я надумал такое, Это старого старше, Это так повелось искони, Чтобы прошлое наше Не оставалось в покое, Чтоб артист и художник Вторгались в грядущие дни. Я — как поле ржаное, Которое вот-вот поспеет, Я — как скорая помощь, Которая вот-вот успеет, — Беспокойство большое Одолевает меня, Тянет к людям Коммуны И к людям вчерашнего дня. По кавказским долинам Идет голодающий Горький, Пушкин ранен смертельно, Ломоносову нужно помочь!.. Вот зачем я тебя Догоняю на славной четверке, Что мерещится мне В деревенскую долгую ночь! 1948

171. НАД СТРАНИЦАМИ КОММУНИСТИЧЕСКОГО МАНИФЕСТА

Столетие страницы шевелит — Сто долгих лет борьбы, труда и славы! Не призрак бродит, а солдат стоит У стен коммунистической державы. Рассветный сумрак начал розоветь, И часовой в упор глядит на Запад, Где лев британский, как простой медведь, Сосет — голодный — собственную лапу. Столетия терзая материк, Несутся атлантические воды И бьются в берег, где Нью-Йорк воздвиг Большую статую для маленькой свободы. И часовому видно, как вдали Просторами сменяются просторы, — Не призрак бродит: плоть и кровь земли Бушует, разворачивая горы. Ветра истории страницы шевелят, И нет правдивей, нет вернее этой, Написанной сто лет тому назад Грядущей биографии планеты! 1948

172. СТУДЕНЧЕСКАЯ ПЕСНЯ

Пусть людям состариться всем суждено, С научной точки зрения, — Но мы ведь студенты, и мы всё равно Бессмертное поколение. И мы убеждаемся вновь и вновь, Что сердце вечно пламенно, На дружбу великую и на любовь Сдадим мы, друзья, экзамены. Мы взяли у родины столько тепла, Клянемся всегда любить ее. Грядущее близко — заря светла В студенческом общежитии. Клянемся, товарищи, ни на момент Не знать в труде усталости. И с нежностью скажем мы слово «студент» В самой глубокой старости. 1948