Стихотворения и поэмы
вернуться

Светлов Михаил Аркадьевич
Шрифт:

194. ВСТРЕЧА

Откуда ты взялась такая? «Где ты росла, где ты цвела?» Твоим желаньям потакая, Природа всё тебе дала — Два океана глаз глубоких, Два пламени девичьих щек И трогательный, одинокий, На лоб упавший волосок… Ты стать моей мечтой могла бы, Но — боже мой! — взгляни назад: За мной, как в очереди бабы, Десятилетия стоят. Что выдают? Мануфактуру? Воспоминанья выдают? Весьма потрепанную шкуру, Что называется «уют»? Мир так назойлив чудесами! А я мечтаю до сих пор Поплыть с тобой под парусами, Забыв о том, что есть мотор. Я не зову к средневековью, К отсталости я не зову, — Мне б только встретиться с любовью Вот так — на ощупь, наяву! Мы с ней встречались и до срока И после срока… Отчего Сама любовь — и одинока? Любовь — а рядом никого?.. Ну ладно, хватит. Эти темы Не для порядка и системы. Как спорят где-то в глубине Язычник с физиком во мне! Я должен ощущать другое, Я должен говорить не то… Надень свое недорогое Демисезонное пальто. И мы пойдем с тобою в сказку, В то общежитие поэм, Где мы с тобой отыщем ласку, Которой не хватает всем. 1957

195. ОДИНОЧЕСТВО

Николаю Доризо

Как узнать мне безумно хочется Имя-отчество одиночества! Беспризорность, судьба несчастная — Дело личное, дело частное. Одинокая ночь темна. Мать задумалась у окна — Бродит мальчик один в степи. Ладно, миленький, потерпи. У отца умирает сын. Что поделаешь? Ты — один. Вот весной на краю села Пышно яблоня расцвела, Ну, а зелени нет кругом — Не всегда же в саду живем! Вот и я за своим столом Бьюсь к бессмертию напролом, С человечеством разлучась, — Очень поздно: четвертый час. Ходит ночью любовь по свету. Что же ты не пришла к поэту? Что упрямо со дня рожденья Ищешь только уединенья? Стань общительной, говорливой, Стань на старости лет счастливой. 1957

196. ВЕСНОЙ

Весна! Ты — комсомол природы! Ты молода, бурна, звучна, Юна — тебя не старят годы, Ты всё такая же, весна! Опять леса полны событий, И пение во все концы, И вновь о заграничном быте Доклады делают скворцы. О молодость, моя подруга, Шальная спутница моя! Поверь мне — я не сбился с круга И молодежь — моя семья. Зайди скорее, комсомолка, И комсомолец, заходи, Я расскажу вам втихомолку О том, что было позади, О первых, о прекрасных, юных, В мороз мечтавших о тепле… Считали — строили на дюнах, А мы кроили на земле. И выстроили, победили, Всю старь мы разнесли в клочки… Живите в самом лучшем стиле, Мечтаний передовики. Вы не сердитесь, не шучу я, — Неситесь, страху вопреки, Как быстрый конь, простор почуя, Не записавшись в старики. 1957

197. РАЗГОВОР С ДЕВОЧКОЙ

Тянется собранье, длятся пренья… И когда оратор говорит, Я вижу — на краю стихотворенья Заплаканная девочка стоит. Что ты плачешь при советской власти? Нет капитализма и следа… Вот тебе халва, другие сласти, Вот игрушки… Подойди сюда. Что, тебе не нравится планета? Все ее сумбурные дела? Ты когда-нибудь бывала в гетто? Негритянкой тоже не была? Ладно, плачь, но только плачь потише, Не мешай собранию идти… Знала ты крестьянских ребятишек? Горестные русские пути? Деревенек серую холстину? Пастушат большую хворостину? Может быть, к нам в двери постучат Хворостины этих пастушат. И тогда расскажут нам ребята О судьбе солдатки без солдата, Как ей было целый день темно, Детство — старость: ей ведь всё равно! Каждый быть неколебимым должен!.. (Это всё оратор, а не я.) Ну а мы свой разговор продолжим, Девочка ревучая моя. Как зовут тебя? Любовь Петровна? Сколько лет тебе? Пожалуй, пять. Я тебе мечтаю хладнокровно О своих мечтаньях рассказать. Мне б сейчас возиться с голубями… Жизнь прошла, наверное… Она, Вдоволь нагруженная скорбями, Поздними раздумьями полна… На собранье девочка рыдает… Не довольно ли? Пора домой. Там тебя весь вечер ожидает Твой отец — он современник мой. Ты это что? Обиделась за папу? Не довольно ли тебе реветь? Жизнь идет на нас, как косолапый, Добрый и обиженный медведь. Вот осиротели медвежата, Вот охотники стреляют вновь… К сердцу моему навек прижата К детству беззащитная любовь. Детство без забот и без зарплаты, Детство, полное наивных слез, Снова над украинскою хатой Облачком весенним поднялось. А потом оно сгустилось в тучу, Разразилось громом и грозой, А потом упало неминучей Светлой человеческой слезой. Наша современность разметала Прошлого Охотный ряд… Колокольчики — цветы не из металла — До сих пор в душе моей звенят… Снова плачешь… Это безобразье! Смело дедушкой меня зови — У меня оборваны все связи С дрейфующею станцией любви. Другие там раскинуты палатки, Другие наступили неполадки… Другие? Нет! Я всё еще люблю, Своей любви другим не уступлю!.. Поплачь еще немножко — мне охота Пооткровенничать с самим собой, Я очень терпеливо жду кого-то, Кто бы поднялся над моей судьбой, Пусть это только будет… Ожиданье Со мной уже давно, как наважденье. Как хорошо в конце своих блужданий, Как в юности, любить свой день рожденья!.. Ты понимаешь, что всё это значит? Довольно медлить! Надобно творить… Я замолчал. И девочка не плачет. Оратор продолжает говорить. 1957

198. ПОЗДРАВЛЕНИЕ

Не слишком часто я бывал в бою, Но в эту знаменательную дату Я обнимаю Армию свою И каждого отдельного солдата. Я не мальчишка. Я в теплушках трясся, И надо мной войны гражданской дым… И маршалам — простой майор запаса — Я издали откозыряю им. Мне кажется — я снова меж бойцами, Никак не полководец, не герой, Хочу я вновь с военными сердцами Гражданским сердцем встать в единый строй. Мне до сих пор походы наши снятся, Обугленные юности края… В любви поэта нет субординаций, Есть Армия великая моя! 1958

199. ЗОЛОТО

Александру Безыменскому

То ли жизнь становится напевней, То ли в каждом доме соловьи… Города, поселки и деревни — Золотые прииски мои! Я недаром погибал от жажды, Я фронтов десяток пересек, В душах комсомольцев и сограждан Собирая золотой песок. Ни за что не стану торопиться. Жизнь моя, по-прежнему теки! Дорогие желтые крупицы Не истратить бы на пустяки! От меня промышленность отстала — Я коплю без края, без конца Зерна драгоценного металла, Что не сразу отдают сердца… Жизнь моя ничуть не стала тише, Громкий пульс в крови мы сберегли. Жизнь идет, земля под солнцем дышит, Океан колышет корабли. Не мешало б нам встречаться чаще. Жизнь идет, года идут подряд, И над прошлым и над настоящим Золотые бабочки летят. 1958

200. УТРОМ

Проснулись служащие, и зари начало На пишущей машинке застучало. Еще сонливая, идет к заводу смена, Петух запел — оратор деревень, И начался совсем обыкновенный И необыкновенный день. Меня заколдовала ночь немая — Спросонок я еще не понимаю: Где детство милое, где пожилые люди, Где тетерев в лесу, где дичь на блюде? Определите точно этот срок — Когда рекою станет ручеек? Трагедия всех этих переходов И для отдельных лиц и для народов. Пусть время пронесется, мы умрем, Пусть двести лет пройдет за Октябрем, Но девушка в предутреннем лесу Босою ножкой встанет на росу, Я для нее (а я ее найду!) За новым платьем в магазин пойду. И, примеряя новенький наряд, Я буду ей рассказывать подряд О том, что было двести лет назад. Как сообщить ей в темь времен других, Что мы счастливей правнуков своих? Тяжелые лишения терпя, Мы Золушку подняли из тряпья. Тела и души ветер колебал… Скорее, Золушка! Не опоздай на бал! Нашли мы под Житомиром в бою Потерянную туфельку твою. Окружены, мы знали, что умрем, Чтоб Мальчик-с-пальчик стал богатырем. И позавидует твоей большой судьбе, И улыбнется правнучка тебе. Других веков над нами встала тень… Так продолжается рабочий день. 1958

201. СОРОК ЛЕТ

Проходил за сроком срок, И разросся буйной саженью Комсомольский черенок, Сорок лет назад посаженный. Много бедствий перенес, Много выдержал метелей, Поездами под откос С насыпи года летели… Я нашел в судьбе своей Жизни предопределение — Птицей петь среди ветвей Молодого поколения. И в распутицу, и в зной, И в мороз сорокаградусный Взвейся, юность, надо мной Песней звонкою и радостной! Комсомол! Я твой поэт — Песнь одна, и судьбы схожи. Нет! Тебе не сорок лет, Ты на вид куда моложе! Нашу песню я берусь И в работе и в бою нести, Потому что нахожусь На пороге вечной юности. 1958