Как только улица опустела, урук отпустил меня.

— Женщина должна молчать. Идем, — терпеливо, словно разговаривая с неразумным ребенком, сказал он.

В ответ я метко пнула его по лодыжке и рванулась прочь. Впрочем, далеко я не сумела убежать. Он быстро догнал меня, скрутил и перекинул через плечо. Я несколько раз ударила его по спине, хотя это было просто глупо. Бесполезно. Все равно, что изводить порох на фейерверки.

— Женщина! — я не ответила, и он встряхнул меня, стремительно двигаясь в одному ему известном направлении. — Я свяжу тебя и повезу в племя связанной.

Проклятье. Не стоит его раздражать… Сообразив, что надо прислушаться, я нехотя подчинилась. Не думаю, что мне понравится провести несколько дней связанной по рукам и ногам и перекинутой через седло.

Оставалась надежда, что кто-то из охраны остался жив, и меня будут искать. И чем быстрее, тем лучше. Если время будет потеряно… страшно подумать, что может случиться тогда.

Интересно, зачем я нужна урукам? Вроде бы, этот урук не имел дурных намерений. Он просто хотел доставить меня к ним в стойбище. Ручаюсь, это было связано с моей служанкой и посетившим меня видением.

Именно тогда возникла странная связь между мной и шаманом. Он видел меня так же ясно, как и я его. Сумел меня описать и послал за мной воина.

Оставалось узнать, зачем ему это нужно.

Я не знала, что сейчас один из легионеров лежит при смерти, а над ним хлопочет целитель, вызванный лавочником. А второй охранник, легко раненый, на докладе у Императора Джедии. Император справедлив и страшен в гневе… Сначала он выслушивает и узнает все подробности, а уже потом со всей строгостью покарает за проступок.

Меня ищут по всему городу. Все ворота перекрыты, никого не выпускают. Но мы с Битайе под видом торговца из Халифата и его служанки уже пересекли городскую стену и выехали из города. А там отстали от обоза и растворились в степи.

Смуглый человек в просторных светлых одеяниях и накидке, скрывающей волосы, и его молчаливая покорная спутница с закрытым согласно обычаям лицом никого не заинтересовали.

Все это я узнала намного позже, когда закончилось мое путешествие.

— Битайе?

Пристраиваюсь поудобнее позади него, обняв руками за торс, и все равно седло уже до синяков набило бедра, отвыкшие от верховой езды. Юбки пришлось надрезать по бокам, потому что они были слишком узкими для езды на лошади по-мужски.

— Что? — спрашивает он.

— Зачем я шаману?

— Накаль много говорит.

«Да знаю, знаю». Он говорит так всякий раз, когда я задаю вопрос о том, что меня ждет. Можно сделать предположение, что он просто недостаточно хорошо знает всеобщий язык. Но каким-то шестым чувством я понимаю, что он просто не хочет говорить об этом. Мне не остается ничего иного, как ждать и думать…

Вокруг, насколько охватывает взгляд, простирается Великая степь, вся сплошь покрытая поднявшимися по весне травами, пробивающимися сквозь сухую прошлогоднюю траву.

Конь, несущий нас — прекрасное создание, похожее своей пегой окраской и крепкой костью на выносливую хинскую лошадку, а статью и высоким ростом на восточного иноходца. Он без устали скачет, подчиняясь легким движениям и словам своего хозяина и не нуждаясь в других сигналах. Иногда мне кажется, что конь и его всадник понимают друг друга без слов.

Битайе сам похож на такого же умного, молчаливого и грациозного скакуна. Может быть, он станет «ветром с гривой» в следующей жизни, или был им в прошлой…

Иногда накрапывает ледяной дождь, от которого не спасает даже теплый плащ, которым меня заботливо обеспечил Битайе. Судя по всему, он поставил цель привезти меня в стойбище живой и здоровой.

Не прерываясь на стоянку, он кормил меня лепешками с сушеным мясом, которое невозможно было жевать, и давал напиться из притороченной к седлу фляги.

Некоторое время я надеялась, что лошадь с двумя седоками не сможет быстро двигаться, и нас нагонят. Однако вскоре нас встретил еще один урук верхом на лошади и с парой лошадей на смену. Я поняла, что все мои надежды тщетны.

Мы передвигались днем и ночью, меняя лошадей и лишь однажды остановившись на ночлег. На третий день мы наконец достигли мест, куда Империя изгнала уруков с их земель.

Когда на горизонте появился дым от множества зажженных очагов, Битайе сразу же расслабился и пустил своего скакуна легкой рысью, уже не погоняя, как прежде. Лошади, ощутив настроение ездоков и узнав знакомые места, с новыми силами припустили в сторону селения.