Вот почему я это сделал, это не политика, это вопрос – быть или не быть народу. А Церковь испокон веков была хранителем народа, народного самосознания. Занимайтесь своей политикой, но не смейте предавать народ, не смейте отдавать святыни в чужие руки. Вместо того чтобы обеспечить сотням тысяч людей возможность вернуться к родным очагам, двум сотням тысяч сербов, находящимся с 1941 года в изгнании, еще раньше запретили вернуться в свои дома! Это – еще в 1945–1946 годах! Надо прочесть сообщения епископа Рашско-Призренского Павла [54] , начиная с 1956 по 1991 год, до того, как он стал Патриархом. Там детально описано все, что происходило в Косово и Метохии! Систематическое насилие, преследования, грабежи, организованное принуждение народа покидать родные дома и одновременно, начиная с 1941 года, регулярное заселение края албанцами из Албании. И мы должны это принять как норму? А вершина всего – бомбардировки! И затем мы подписываем соглашение? Если бы Церкви не было, где было бы это государство? Те, кто вне Церкви, те, чей бог – чрево и, чем его набить, не важно, давно отказались от Косово. Власть нам говорит: «Судьба народа в наших руках! Бедная Сербия умрет с голода, если не подпишет Брюссельское соглашение!» Эх, да когда же Западная Европа нас кормила?!

Сербский народ оказался, по определению аввы Иустина, на пылающем перепутье, он веками оказывается в гуще исторических событий, не только балканских, но европейских и мировых, ибо тем или иным образом все начинается здесь.

– Владыка, неспокойная ситуация и в Черногории, духовенство Сербской Православной Церкви находится под давлением со стороны властей. Священство не может получить регистрацию, узаконить свое пребывание на ее территории.

– Это лишь одно из беззаконий государственных органов в Черногории. Имею в виду создание помех для регистрации и получения разрешений на пребывание некоторых не имеющих черногорского гражданства священников, монахов и монахинь, многие из которых давно находятся в Черногории, несут служение в Сербской Православной Церкви. Тем не менее нынешнее МВД Черногории ссылается на Закон о религиозных объединениях от 1977 года, по которому вновь сформированные религиозные объединения должны сообщать о своем появлении и регистрироваться. Это происходит впервые в истории, чтобы инспекторы полиции проявляли интерес к монахам, монахиням и священникам, их посещения монастырей продолжаются уже последние три месяца. Инспекторы буквально запугивают священство, врываясь в церкви, угрожая монашествующим, что они будут выгнаны, особенно тем, кто не урегулировал вопросы своего пребывания в Черногории. Среди них есть монахи и священники из России, Сирии, Боснии и Герцеговины, Сербии. Подобное необъяснимо и неприемлемо, и я с полным правом могу сказать, что это невиданное в истории Черногории насилие полиции над духовенством и монашеством Православной Церкви. Подобного насилия не было даже во времена турецкого ига, не было ни во время правления венецианцев, ни во времена австро-венгров, ни при нацистах, ни при коммунистах. Удивительно, что правящий режим применяет этот закон в отношении Сербской Православной Церкви – института, который существует в Черногории более восьми веков и представляет ее становой хребет. Церковь и создала Черногорию во времена династии Петровичей. Сама СПЦ и ее служители не уклоняются от обязанности проходить регистрацию, уважают закон и тот факт, что Черногория стала независимым государством со своей Конституцией. Но в той же мере мы ждем не только от государства, но и от его органов уважения к Церкви и ее многовековым правам, чтобы сохранялись ее идентичность и непрерывность существования. Государство жило и умирало, меняло свои границы, а Церковь была и есть, и мы не требуем ничего сверх того, что нам принадлежит по закону.

Церковь имеет свои вековые законы, уважает государство и власть. Конечно, она не может приветствовать всякого властителя, но требует от государства, как бы оно себя ни называло, уважать Церковь и ее вековое устроение, не навязывать ей свои идеологические принципы. Если Константин Великий тысячу семьсот лет назад издал эдикт, в котором написал, что разрушенные церкви должны быть восстановлены, а отнятое церковное имущество возвращено, то мы надеемся, что и в начале XXI века нынешняя так называемая «современная демократическая власть» проявит интерес к Церкви, ее правам и миссии.

– Здесь играет свою роль и так называемая «Черногорская Православная Церковь»?

– Церковь в Черногории с начала Второй мировой войны постоянно находится под давлением. С 90-х годов прошлого века стали происходить определенные изменения в отношении Церкви, но начались и новые попытки ею манипулировать, возникла угроза ее первенству в связи с появлением в 1993 году секты под названием «Религиозное объединение Черногорская Православная Церковь». После объявления независимости Черногории ее основатели пытаются представить эту группу как «поместную церковь». Ожидалось, что власть и политическая элита Черногории после достижения независимости Черногории, ради чего и было создано это религиозное объединение, перестанут манипулировать Церковью. К сожалению, этого не произошло, по крайней мере со стороны официальных государственных органов и СМИ. Главными защитниками так называемой «Черногорской

Церкви» являются преимущественно вчерашние гонители Церкви, марксисты, титовцы и атеисты. Идеологический кризис и кризис национального самосознания якобы ищет себе религиозное основание в своей «Церкви». На самом деле это представляет собой современное язычество национализированного типа, подрывающего фундамент Церкви Божией.

– Владыка, что вы могли бы сказать о сегодняшней жизни Сербской Церкви?

– Духовная жизнь возрождается. Территория бывшей Югославии: Сербия, Черногория, Македония, Босния и Герцеговина, Хорватия – каноническая территория Сербской Церкви. Большой духовный подъем начался под влиянием опубликованных трудов святого преподобного Иустина (Поповича) [55] и святого Николая (Велимировича) [56] . Владыка Николай между двумя войнами много сделал для русских, значение его деятельности со временем все возрастает. У нас теперь больше образованных священников. В Сербской Церкви три богословских факультета: в Белграде, в Фоче (Босния) и в Либертвилле (Иллинойс, США). Восстановлены многие монастыри, возрождается приходская жизнь, издается много книг, появляются новые церковные журналы, работают православные радиостанции. Во всем большая заслуга нашего Патриарха – блаженной памяти Павла, человека глубокой духовной жизни. Как личность он сыграл неоценимую роль и для Косово и Метохии, где в течение тридцати четырех лет был епископом, и для всей Сербской Церкви в годы его патриаршества.

В 2010 году состоялась канонизация старца Симеона Дайбабского [57] (он учился в Киевской духовной академии), преподобного Иустина Челийского (Поповича) – автора двенадцати томов житий святых, тридцати томов сочинений, в которые входит «Догматика», «Толкование Священного Писания». Как и в России, у нас идет прославление новомучеников. До и после Второй мировой войны множество православных: епископы, священники, миряне – пострадали за Христа. Например, епископ Варнава (Настич) [58] много лет провел в заточении, умер в 1964 году, по всей видимости, был отравлен. Поэтому мы почитаем его как исповедника, священномученика. Он был викарным архиереем, его слово, его жизнь и его страдания свидетельствовали о Христе. Прославлены момишские мученики [59] . Как сказал древний писатель Тертуллиан, «кровь мучеников – это семя Церкви».

– Владыка, сегодня многие люди верят декларативно, часто не понимают, зачем идти в церковь, причащаться, понятием «духовность» нередко злоупотребляют. Почему так важно участвовать в литургии?

– Я давно заметил, что истинно духовные люди меньше всего говорят о духовности. Люди, у которых есть жажда духовности, и это положительная сторона, они о ней говорят, пишут, то есть, можно сказать, как бы восполняют недостаток духовности в себе разговорами о духовности. Бывает религиозность магического типа. Это когда человек недостаточно духовно созрел и Бог ему нужен только в какой-то беде, одновременно он найдет и какого-то экстрасенса или астролога, которые скажут ему, где и сколько свеч надо поставить. То есть такие люди верят магическим образом, как пословица говорит: «Схватить Бога за бороду». Такой магический подход сейчас очень распространен, к сожалению, и он всегда возникает, когда происходят серьезные духовные изломы, искажения. А в душе нашего народа произошел большой излом, все мы так или иначе инфицированы тем, что происходило с нами в течение последних пятидесяти лет: насилием над нами, насилием над цветком веры в наших душах. А этот цветок, как и все живое, хочет нежности, тепла, небесного тепла.

От таких времен, которые мы пережили, когда молотом били по душам, остаются следы. Но душа не может без Бога, это ясно. Человек по природе религиозное существо. Помню, что отец Иустин (Попович) говорил: «Я живу настолько, сколько капель крови доливаю в лампаду своей веры», – это поэтически сказано, но и экзистенциально сказано – вера требует подвига. Настоящая вера не для каждого, поэтому так много тех, кто прибегает к суррогатам веры. И что значит эта «индивидуальная» вера, «я могу жить без Церкви»? Это эгоизм. Это значит, что человек превозносит себя над многовековым опытом Церкви. Например, ученый, из любой области, если он не способен смириться перед опытом веков, научным опытом, он никогда не станет настоящим ученым, он не будет способен к этому богатому опыту добавить свой вклад. И если такая позиция необходима в изучении природы, то тем более важен для изучения человека глубокий соборный опыт святых Божиих людей, пророков и апостолов.