Шрифт:
Не сразу Борис узнал голос Головастова.
— Я слушаю, слушаю… Никак Дроздов? — вдруг обрадовался следователь.
— Да, это я, Виктор Семеныч. Давно хотел сам звонить, да как-то неудобно.
— И зря стеснялся. У меня новости.
— Хорошие или плохие?
— Да как сказать… Это с какой стороны. — Судя по голосу, Виктор Семенович заколебался. — Вы где сейчас?.. Я хочу сказать, сможете заехать ко мне?
— Конечно, смогу. Через тридцать — сорок минут буду.
— Вряд ли сумеете так быстро… Но все равно жду. Люба не спускала глаз со взволнованного лица Бориса, и когда, он, поблагодарив ее, пожелал Любе хорошего жениха, девушка опешила и не нашлась что ответить. Да если бы и ответила, Борис вряд ли мог услышать — он чуть ли не бегом устремился к проходной.
Автобус взял приступом, не жалея сил. Пересел на трамвай и вздохнул свободней — в вагоне не было так тесно, как в автобусе. И все-таки Борис любил ездить на автобусах из-за того, что они ходили по более широким и нарядным улицам; а трамвай, будто нарочно, выбирал кривоколенные глухие переулки и все время звонил, предупреждая ротозеев, которые то и дело шарахались от него.
Головастов встретил его как старого знакомого. Крепко тиснул руку, поставил стул гостю, усадил его и, усевшись за стол, оживленно потер руки. У Виктора Семеновича были основания чувствовать удовлетворение.
Милиции удалось напасть на след Евгении Пуховой и таким образом выйти на шайку. Шайка была не велика числом, но крепко сколочена; вожаком оказался сводный брат Жени — Роман. Шайка действительно занималась кражами на вокзалах и в магазинах у зазевавшихся покупателей. Впрочем, по некоторым наблюдениям круг деятельности Романа Пухова не ограничивался мелкими кражами. Существовало подозрение, что за его ребятами числились и более тяжкие грехи. Но пока что эти подозрения не подтверждались. Роль Жени была определена четко. Пользуясь своей броской внешностью, она отвлекала жертву поддельным отчаянием и просьбами о помощи. Брат и сестра почему-то не ладили, однако все выходки девушки, как установили наблюдатели, почти всегда сходили с рук, хотя со всеми другими Роман Пухов бывал предельно жесток.
Головастов вышел из-за стола и, заложив руки за спину, стал ходить по кабинету, явно стараясь успокоиться. Волнение следователя удивило Бориса.
— Я понимаю, Дроздов, у вас возникает естественный вопрос, почему же мы медлим. Видите ли, дело в общем-то куда серьезней, чем кажется на первый взгляд. Брать их сейчас… ну… не выгодно, что ли. Есть подозрение… что у шайки более обширные и неожиданные связи, чем можно было бы предполагать. Мы хотим до них докопаться…
Головастов остановился, положил руку на плечо Бориса.
— И в этом вы нам можете очень помочь.
Борис удивленно взглянул на Виктора Семеновича.
— Чем же?!
Помолчав, Головастов снова огорошил его:
— Скажите, вам драться приходилось?
Борис рассмеялся.
— А как же? Что за парень, если он никогда не дрался.
— Физически крепок, вижу. Вон как давнул руку. А какие-нибудь приемы знаете?
— Гм… подножку… — и сам же подвел итог: — Нет, Виктор Семеныч, не обучен.
— Это легко наверстать. Вы могли бы походить к нашим ребятам. Это может вам очень пригодиться в свое время.
— Зачем?..
Борис все больше удивлялся. Уж не в оперативную ли группу собирается его включать Головастов? Но следователь будто и не заметил смятения собеседника.
— Я считаю, уже пора вам нечаянно — подчеркиваю, нечаянно — встретиться с Женей Пуховой, — продолжал он. — Пора. А это не пройдет незамеченным для Романа — он не выпускает сестру из поля зрения. И тут вам может достаться не один хук и справа, и слева.
Борис с бодрой уверенностью расправил плечи, хотя под ложечкой неприятно засосало — как-никак преступный мир, а с ним шутки плохи.
— Страшновато? — Головастов насмешливо сузил глаза.
Борис понял — его подзадоривают. Он вздохнул и ответил с предельной откровенностью:
— Есть немного…
— Хорошо понимаю, Дроздов. Но вы сами захотели помочь Жене Пуховой, давайте помогать вместе — у одного у вас ничего не выйдет. — Головастов придвинул стул, сел на него верхом. — Значит, так. Для начала я добился от начальства разрешения на ваши занятия в милицейском спортивном зале. Он как раз расположен неподалеку от вашего завода.
— Интересно. За меня все решили?
— Да, Дроздов. Каюсь. Как в поговорке: без меня меня женили.
Головастов все больше нравился Борису.
— И что же мне в том спортивном зале делать?
— Овладеть искусством борьбы и самозащиты.
— Самозащита действительно никогда не помешает…— Борис вспомнил свой «фонарь», полученный от Сергея Кириллова, и усмехнулся.
— Однако подведем итог нашему разговору. Вы согласны оказать нам помощь, Дроздов?